Но главным все же считался опыт военных действий. Михаил попал в число шести особо выделенных. Этому следовало порадоваться, ибо таким образом он прошел экзамен на зачисление в категорию существ мыслящих, а не человекоподобных ублюдков. Среди остальных были и карманники, и неудавшиеся сутенеры, и бандиты, скрывавшиеся от суда, и даже один брачный аферист по имени Езар, который выдавал себя за тайного агента какой-то тайной службы (вскоре выяснилось, что он просто шизофреник, но его за это не отчислили).
Они ходили на стрельбище, где проводили два утренних часа, затем с ними занимался инструктор по дзюдо, после обеда специалист по борьбе с партизанами читал им лекции, а после лекций они отрабатывали на местности практические действия. Гоняли так, что к концу дня эти здоровенные парни еле волочили ноги. За две недели каждому пришлось прыгнуть четыре раза с парашютом - дважды ночью, группой, причем оба раза прыгали на лес. Один из новобранцев разорвал себе о сук сонную артерию и умер на руках у капрала Бобби, не дождавшись врачебной помощи. Кое на кого этот случай произвел угнетающее впечатление, но наутро после отпевания, совершенного гарнизонным священником, с новобранцами беседовал самый главный начальник, который вслед за священником произнес высокие слова о благородной миссии цивилизованных народов на земле Черной Африки, об опасности распространения коммунистических идей и так далее, а самое главное - пообещал всем прибавку жалованья…
Михаилу нетрудно было выделиться. Уже к концу первой недели он подружился с инструктором по противопартизанским действиям, к чему, собственно, и стремился. Они были почти одногодки. Инструктор, которого звали Фернанду Рош, сам предложил ему однажды вечером распить бутылочку, а у Михаила имелся привезенный из Франции коньяк. Они его и распили дома у инструктора, занимавшего однокомнатную квартиру в коттедже за пределами лагеря.
Дружба эта способствовала тому, что Михаилу предложили на время заменить одного из инструкторов по стрелковой подготовке, которого отправили в Лиссабон на операцию по поводу гнойного аппендицита.
С того дня Михаил и Фернанду Рош выпивали каждый вечер, благо они стали соседями, так как Михаил занял квартиру заболевшего инструктора, а в гарнизонном магазине было все, что душе угодно.
Фернанду Рош оказался не таким уж циником, как думал поначалу Михаил. Он исправно нес свою службу, но расистом не был, а почившего в бозе Салазара и его преемника Каэтану великими деятелями и вождями португальской нации не считал. Он даже обмолвился как-то, что то, чем они тут занимаются, то есть война против законных владельцев африканской земли, - дерьмо, недостойное даже быть темой разговора между двумя нормальными людьми, когда они сидят за столом и попивают неплохое винцо.
- Это портит букет вина, - улыбнувшись, докончил Фернанду свою речь.
Момент был благоприятным для разговора по душам, и Михаил решил им воспользоваться.
- Да мне-то тем более наплевать на вашу политику, - сказал он.
- Зачем же ты сюда приехал? Для любителя экзотики ты в такой упаковке староват… Только деньги?
- Конечно.
- Но ты непохож: на всех этих подлецов, которые за три доллара мать родную зарежут.
Михаил вздохнул.
- Что делать? В Европе такому, как я, не прокормиться.
Фернанду подмигнул ему.
- Ничего, старина, пока существуют на свете паршивые политиканы, нам с тобой работы хватит.
- Это верно… Да, вот еще что, Фернанду, - сказал Михаил, не стараясь притвориться, будто это вспомнилось ему между прочим. - Тебе не приходилось встречаться с человеком по фамилии Брокман? Говорят, он где-то здесь.
Фернанду посмотрел на него, прищурившись:
- Ты знаком с этим экземпляром?
- Я - нет. Но по твоему вопросу видно, что ты знаком.
- О да! - с брезгливой миной воскликнул Фернанду. - Даже очень хорошо: я его натаскивал.
- И давно это было?
- Не так давно… Не помню… А к чему ты о нем заговорил?
- Просили передать ему привет.
- Кто же это?
- Есть такой Гейзельс…
Фернанду присвистнул.
- Еще того чище! Ты знаешь Гейзельса?
Похоже, Михаилу следовало оправдываться за свои знакомства.
- Случайно сошлись в Париже. У меня дела были скверные, он посочувствовал.
- Что, денег дал?
- Денег от первого встречного я не беру. Он шепнул мне адрес лиссабонского агентства по распространению печати.
- Значит, ты ему не очень приглянулся. Могло бы быть и похуже.
Фернанду все больше и больше начинал нравиться Михаилу.
Намек на принадлежность Гейзельса к темному миру был прозрачен, и Михаил спросил:
- По-твоему, я похож на овцу? Куда поведут, туда и пойду?
- Не думаю. Но такие, как Гейзельс… - Фернанду не договорил.
- А где сейчас Брокман? - спросил Михаил.
- Там, в джунглях.
- С такими же вояками, как наши?
- Э-э, нет. Он по другим делам.
- Секрет?
Фернанду посмотрел на него совершенно трезвыми глазами.
- Знаешь, хотелось бы дать тебе маленький совет.
- Говори.
- Раз уж ты сюда попал, старайся не копаться в чужих делах. Спокойней будет.
- У меня вообще такой привычки нет.
Фернанду продолжал так, словно Михаил не дал ему закончить предыдущее:
- Но о Брокмане я тебе кое-что могу сообщить. Спецкоманда, в которой он работает, охотится за командирами партизан.
Они разошлись после полуночи.
- Все, что мы тут болтали, строго между нами, - сказал Фернанду на прощание.
- Мог бы и не предупреждать…
Улегшись в постель и перебрав в памяти по порядку их застольную беседу, Михаил не мог не подивиться откровенности Фернанду Роша. Ведь они были знакомы всего какие-то три недели, а Фернанду выложил ему столько, что, будь на месте Михаила подосланный провокатор, инструктора по борьбе против партизан поставили бы к стенке без суда и следствия.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16