– Посмотрите на эту серую хижину, – сказал детектив. – Она кажется живой, будто смотрит на нас.
И добавил уже совершенно бессмысленное:
– Так, так… Но сейчас труп уже забрали.
Он остановился и прислушался. Я ничего не слышал.
– Проклятые часы, – прошептал Асбьёрн Краг. – Они заглушают все своим тиканьем.
Сейчас, когда он обратил мое внимание на звук часов, я также услышал безостановочное тик-так. Краг стремительным движением выхватил часы из кармана и сжал их в руке. Какой это был интенсивный и приятный звук среди ночной тишины. Впрочем, тишина была относительной… Когда человек не вслушивается в ночной, окружающий его мир, кажется, вокруг стоит могильная и совершенная тишина. Но когда он приложит к этой тишине ухо, сразу появляются различные шумы. Порой это легкое дуновение ветра в кронах деревьев. Прислушаешься сильнее и дольше – шум ветра возрастет. Но не всегда это будет какой-нибудь конкретный звук. Порой сама тишина в ушах играет, шумит и ворчит, вырастает до могучего шторма, который предвещает что-то громадное и таинственное, чего человек не в состоянии охватить разумом. Среди всего этого может появиться конкретный звук, шаги на гравии, голос… и через минуту – снова тишина, будто вообще ничего не было.
– Идем, – сказал Краг.
Я хотел спросить, как долго мы еще будем идти.
Но Асбьёрн крепко схватил меня под руку. Сейчас уже не надо было напрягать органов чувств, потому что ясно и определенно издалека доносился специфический звук металла, как будто колонна невольников тянула за собой цепи, колонна, бредущая за горизонтом. Это была железная коляска.
Звук нарастал и стихал. Порой он был таким громким, что можно было различать, как металлические колеса вращаются на осях, потом звук стал тише, отдалился, раздался уже как будто в миле отсюда, наконец слился с тишиной, чтобы снова ворваться в наши уши и все расти, расти. Мы стояли и прислушивались к железной коляске десять или больше минут.
– Кажется, у коляски шатается колесо, – пробормотал Асбьёрн Краг. – Она ездит по очень большому кругу где-то далеко на плоскогорье.
Я пробовал пронизать взглядом темноту, но мне это не удалось. Шепотом выругался, что так темно.
Спросил, не стоит ли нам броситься бегом на плоскогорье, может, тогда нам удалось бы увидеть эту мистическую коляску.
– Но какое направление выбрать? – спросил Краг. – Мы не можем точно установить, с какой стороны идет звук. Коляска описывает большие дуги. То она на севере, а вскоре после этого уже на западе. Прошу послушать, сейчас она, кажется, приближается…
В самом деле металлический звук приближался к нам, становился выразительнее и громче.
– Железная коляска сейчас где-то поблизости, – через минуту сказал Краг.
– Слышен только стук колес, – прошептал я. – И совершенно не слышно топота конских копыт. Это должна быть какая-то странная коляска.
Время шло, а рассмотреть экипаж было невозможно. Коляска катилась в глубине темноты. Мы инстинктивно отступили назад, поближе к деревьям, так как казалось, что через несколько минут коляска вынырнет из мрака и совершенно раскаленная промелькнет мимо нас.
Асбьёрн Краг вдруг схватил меня за руку.
– Вы слышали? – прошептал он. На его лице появилось необычное напряжение.
– Ничего, кроме звуков железной коляски.
– А мне показалось, что я услышал крик, – пробормотал он. – Но, может, это ошибка.
Перед этим все время железная коляска ехала в нашу сторону, а тут она изменила направление, сделала большую дугу, и сразу же раздался лязг металла.
– Боже правый! – крикнул я. – Коляска мчится в сторону моря!
– Разве по ту сторону леса нет никакой дороги?
– Нет. Никакой дороги, только скалистые холмы и песчаные низины.
Уже не оставалось никакого сомнения. Коляска неслась в сторону моря, лязг шатающихся железных колес становился все слабее, по мере того как экипаж удалялся.
– Коляска рассыплется на кусочки, – сказал я. – Это настоящее безумие.
– Однако лязг мерный, – возразил Асбьёрн Краг и посмотрел на темный изломанный силуэт леса.
Я слышал его слова как бы на большом удалении.
– Скоро коляска достигнет берега, – отметил я, так как хорошо знал окрестности.
Краг вскинул голову. Неожиданно шум прекратился.
– Коляска застряла! – воскликнул я.
– Или разбилась, – сказал Асбьёрн Краг. – Бежим в ту сторону.
Не ожидая моего согласия, он бросился бежать. Я пошел следом, но он бежал очень быстро и настолько опередил меня, что мгновенно исчез в темноте.
Я добрался до опушки леса и сразу побежал по склону вниз. Мрак быстро отступал, так что внизу были видны очертания моря. Оттуда веяло холодом, и меня проняла дрожь. Краг остановился и осмотрел крутой склон. Тут и гам росли сосны. Ветер, дующий с моря, прижимал ветви сосен к самой земле. Склон был полон валунов, принесенных ледником, песчаных наносов, на которых росла хилая трава, напоминающая небритую щетину. Здесь не виднелось ни одной дороги, пешеход едва мог здесь пройти. А коляска? Каким образом коляска вообще могла здесь передвигаться? Она должна была на ходу развалиться. И тем не менее мы слышали звук расшатанных ее колес, размеренно крутящихся, и этот звук уходил все дальше и дальше, пока не исчез. Но куда подевалась коляска? Мы осмотрели весь склон, обшарили глазами плато. Были видны только островки травы, наносные пески, валуны… Коляски и след простыл.
Не отрывая взгляда от земли, Асбьёрн Краг обследовал большой участок склона.
– Нет никаких следов колес, – сказал он мне, возвратившись.
– Нет никаких следов колес, – повторил я, ничего не понимая. – Возможно, коляска не проезжала здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47