Он продолжал уже более уверенно и настойчиво.– Вам что-нибудь говорит имя Джонни Росси?И вдруг выражение ее лица разом изменилось, но все-таки это был не страх. Скорее просто осторожность и затаенная тревога.– Да, я слышала о Джонни Росси. А что?Клэнси взвесил все шансы за и против полной откровенности и решил все ей выложить. Он отошел от столика с телефоном и приблизился к женщине вплотную, заложив руки за спину и не спуская с нее глаз.– Вы знали, что вчера утром Джонни Росси здесь, в Нью-Йорке, поселился в отеле «Фарнсуорт» под вымышленным именем? И что сразу же после регистрации он позвонил из отеля в эту квартиру? – Он сделал секундную паузу и продолжал: – И что сегодня ночью неизвестный проник в этот отель и стрелял в него из дробовика?Сначала фиалковые глаза смотрели на него невидящим взглядом, потом, когда до нее дошел смысл сказанного Клэнси, она отреагировала именно так, как он и ожидал. Ее лицо смертельно побледнело, фиалковые глаза, устремленные на него, наполнились ужасом и закрылись. Он поначалу решил, что она сейчас упадет в обморок. Ее свежевыкрашенные ногти вцепились в подушки кушетки, спазматически сжались и стали тихо царапать парчовую обивку. Она совсем сникла.– Нет, – прошептала она хрипло. – Нет! Я не верю!– Верьте! – жестоко сказал Клэнси. – Это правда.– Нет! – Ее лицо сморщилось: она едва сдерживала слезы. – Вы лжете. Это подлый розыгрыш. Он бы меня предупредил… Это розыгрыш. Они бы не стали!– Кто? – Клэнси хищно склонился над ней и чуть не закричал. – Кто не стал бы?Женщина подалась вперед, точно во сне, бессознательно царапая пальцами подушки. Волосы беспорядочными прядями упали ей на лицо, невидящие глаза уставились в пол.– Это какая-то ошибка. Они бы не стали. – Она подняла невидящие глаза: она обращалась не к Клэнси, а к какому-то мысленному собеседнику. – Нет, они не могли. Зачем им?– Говорите! – грубо крикнул Клэнси. – Кто в него стрелял?Ответа не последовало. Молодая женщина, казалось, внимательно рассматривала узор на ковре. Она порывисто вздохнула, пересиливая себя, а потом начала медленно качать головой из стороны в сторону. Тихие стоны скоро затихли. Она положила руки на колени и крепко сцепила ладони. Так она сидела несколько минут, уставившись в пол. Когда же она наконец подняла глаза, ее лицо было совершенно бесстрастным.– Что вы сказали?– Я спросил: кто стрелял в него? – резко, почти свирепо сказал Клэнси. – Вы же знаете! Кто?Она смотрела на него все тем же невидящим взглядом, и, казалось, не слышала вопроса. Она медленно перебирала в уме события, вспоминала, сопоставляла, сравнивала ужасные факты, осознавала собственную беспомощность и наивность. И вот решимость поборола все прочие эмоции. Она устало поднялась и отвернулась от кушетки.– Мне надо уйти, – сказала она едва слышно, оглядывая комнату так, точно недоумевая, как это она могла совсем недавно сидеть здесь и беззаботно радоваться. Ее затуманенный взгляд скользнул по Клэнси, точно это был предмет обстановки или напольная лампа у кушетки.– Вы никуда не пойдете, – холодно возразил Клэнси. – Вы будете отвечать на мои вопросы. Кто в него стрелял?Она удивленно посмотрела на него, оторвавшись от своих дум при звуке его голоса. Ее взгляд снова стал осмысленным, губы чуть сжались.– Вы собираетесь меня арестовать, лейтенант? Если так, то по какому обвинению? И где ордер на арест? – она двинулась в спальню. – Мне надо одеться и уйти…Клэнси посуровел.– Я… – Он осекся, соображая. – Ну ладно, – продолжал он миролюбиво. – Но мы вернемся к этому. Потом. Позже.Похоже, она опять о чем-то задумалась.– Да, так-то оно будет лучше, лейтенант. Потом. Позже. Когда у меня будет больше времени… – Она отвернулась, нахмурившись, и медленно, как сомнамбула, пошла в спальню, не замечая, что ее халат распахнулся и уже почти волочится по полу.Клэнси кивнул ей в спину и быстро пошел к выходу. Он сбежал по лестнице, толкнул тяжелую дверь и поспешил на угол улицы. Его взгляд упал на окно аптеки: телефонная будка примостилась внутри у витрины, так что звонивший мог видеть всю улицу. Он вбежал в аптеку, прошагал мимо прилавка со множеством всех мыслимых товаров, за исключением сугубо аптечных, и втиснулся в телефонную будку. Отсюда ему был хорошо виден полосатый навес над подъездом жилой многоэтажки. Он быстро набрал номер полицейского участка.– Алло, сержант? Это лейтенант Клэнси…– Лейтенант? Где вы пропадаете? Тут такое творится! Помощник окружного прокурора Чалмерс названивает каждые пять минут. И капитан…– Сержант! – рявкнул Клэнси. – Помолчи и слушай! Стэнтон на месте?– Только что пришел. Но лейтенант, я же говорю…– Послушай меня! Позови Стэнтона.В голосе дежурного сержанта послышались нотки смирения.– О'кей, лейтенант. Сию минуту.Клэнси нетерпеливо ждал, не отрывая глаз от помпезного подъезда дома 1210. На улице между тем игра в хоккей была в полном разгаре, о чем свидетельствовал ребячий гомон. Оборки полосатого навеса развевались под теплым ветерком. Внезапно его оглушил рокочущий голос Стэнтона.– Привет, лейтенант! Ну, был я в этом номере и…– Потом, Стэнтон! Сейчас я тебя прошу: дуй на угол Коламбус и Восемьдесят шестой. Я здесь в телефонной будке в аптеке на углу. Юго-восточный угол. Я тебя увижу. Давай быстрее!Он повесил трубку прежде, чем Стэнтон успел задать вопрос, вышел из тесной будки и подошел к полке, на которой высилась стопка потрепанных телефонных книг. Он вытащил одну и стал листать. Но при этом не спускал глаз с подъезда дома 1210. А может она выйти черным ходом? Может, если захочет лезть через забор: там ни подъездной аллеи, ни пешеходной дорожки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49