– спросил Бурский.
– Нет, я не знаю человека с таким именем, – ни секунды не думая, ответил Бангеев.
– А может, он известен вам как Нанай Маро?
– Это что, имя человека? Впервые слышу. Действительно не знает или в совершенстве владеет своим лицом? На вопрос, не мог бы он рассказать, где и как провел ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое сентября, со среды на четверг, Бангеев без колебаний ответил:
– Отчего же не рассказать? В тот день мой молодой коллега, сотрудник по отделу, успешно защитил кандидатскую диссертацию. Я присутствовал на защите. Затем он пригласил, как принято, пятнадцать-двадцать человек на ужин в Красный зал ресторана «Болгария». Ужин затянулся приблизительно до полуночи, после чего почти вся компания переместилась в ночной бар – не помню его названия – на бульваре Витоша. Там просидели часов до четырех. Я, признаться, перебрал, еле держался на ногах, хотя это и не в моих привычках… К счастью, два моих сотрудника были столь любезны, что сопроводили меня до самого моего порога.
Вот это алиби! Спокойно ведь мог сказать: пришел домой в семь вечера, поужинал, посмотрел телевизор и лег спать. Живет Бангеев один – попробуй опровергни. А он соорудил железобетонное алиби – нет, просто-таки стальное… Впрочем, не спутал ли случайно день? На всякий случай Бурский переспросил:
– Именно в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое?
– Именно.
Порывшись в кармане пиджака, Бангеев достал смятую бумажку и подал майору. Действительно: его пригласили на защиту двадцать третьего, в 16.00. Выходит, ночь с Насуфовым отпадает… Что же остается?
– Знакомы вы с Петко Кандиларовым?
– Кандиларов? Интересная фамилия, несколько старомодная… Нет, не знаком.
– Владеете недвижимостью?
– О, вопрос совсем как в налоговом управлении. Это уже больше по моей части. Кстати, налоговому управлению известно, что мне принадлежит квартира и дача на курорте Старая Церковь. Это в Родопах. Крохотное курортное местечко, но очень, очень приятное.
– Где вы держите ключи от дачи?
– Где их можно держать? Дома. У меня нет привычки носить все ключи с собой. Последний раз я был на даче до двадцатого августа. Зимой собираюсь туда на неделю – покататься на лыжах. Если, разумеется, дорога окажется расчищенной, а то, бывает, на машине не проедешь.
– Какой модели и цвета ваш автомобиль?
– А, «лада», кофейного цвета.
– Давали вы кому-нибудь ключи от дачи?
– Об этом и речи быть не может. Да и кто захочет сейчас туда тащиться? За двести километров. Курорт не обустроенный, а одной природой сыт не будешь.
«Куда же теперь сворачивать? – думал майор. – Ишь какой, расселся, словно разговор доставляет ему удовольствие… Не заканчивать же допрос?»
– Вы все еще не поинтересовались, – сказал он, – с какой целью я вас пригласил и почему проверяю алиби в ночь на двадцать четвертое…
– А надо ли интересоваться? Если это необходимо, думаю, вы и сами скажете. Если же нет – какой смысл любопытствовать? Извините, вы сами вынуждаете меня признаться в том, что все происходящее здесь меня не особенно интересует.
Это неожиданное заявление вывело Бурского из равновесия.
– Надеюсь, – сказал он, – сейчас заинтересует. Не так давно на вашей даче совершены два убийства.
Ляпнул и пожалел; получилось эффектно, спору нет, но была ли в том необходимость?
Сначала Бангеев не среагировал, будто не об убийствах шла речь. Затем лицо его побелело, взгляд стал растерянным, даже испуганным. Несомненно, «лорд» был потрясен, однако и тут сумел удержаться от банальных возгласов: «Что? Какие убийства? Не может быть!» – и продолжал сосредоточенно смотреть на Бурского.
– Ну как, заинтересовало? – не без злорадства спросил майор. – Что вы теперь скажете?
– На вашем месте следовало бы пояснить…
– Поясню, поясню. Но самое интересное, что вы станете отвечать после моих пояснений… Итак. В середине прошлого месяца три человека проникли на вашу дачу и провели там две недели. Один жил в подвальной комнатушке, двое – в спальне на втором этаже.
– Какие-нибудь бродяги?
– Нет, у них были ключи. Полученные от вас. По их, конечно, утверждению.
– Странно… Ключи я не давал никому. И что же… Зачем они, как вы говорите, проникли? Кто такие?
– Одного вынесли из подвала ногами вперед. Достаточно ясно я изъясняюсь?
– Инфаркт?
– Нет, он утонул. Не покидая вашей дачи.
– Да бросьте сочинять! Там на многие километры вокруг и котенку утонуть негде!
– Действительно, на многие километры вокруг котенку утонуть негде. А внутри вашей дачи – можно, например, в красном ведре. Сказав «инфаркт», вы были поразительно близки к истине. Правда, не инфаркт, а инсульт. Так выглядело второе убийство. Улавливаете разницу?
– То инсульт, то убийство… Не понимаю.
– Приходилось вам слышать о стеностене?
– Никогда.
– Вот если бы приходилось, вы бы меня поняли. Второго нашли в гостиной, он жил после инсульта еще два-три часа. Мы не довезли его до больницы.
– Вы бывали на моей даче?
– Увы, чаще, чем хотелось бы.
– Не поставив меня в известность?!
– В таких случаях достаточно поставить в известность прокурора. И получить его согласие, заметьте, письменное. Будьте покойны, всегда присутствовали еще и понятые.
Наступила томительная пауза.
– Так… И вы меня подозреваете в этих убийствах?
– Ничего подобного я не говорил. Хотя признаюсь, в своих рассуждениях не исключал и такую возможность. Даже считал вас самым вероятным убийцей. Но ваше алиби – ужин в Красном зале, бар до четырех утра – алиби ваше сокрушительно.
– Значит, проведи я вечер один в своей квартире… Почему подозревают именно меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49