– Это точно. По себе чувствую. – Вера горестно и бездумно уставилась в окно.
– Скажите, Вера, вы давно знаете Белкина?
– Ну как давно… Несколько лет знаю. Зуб у него вставляла. Лучше бы я его совсем не знала, – она невесело усмехнулась, – вот зануда, господи! А уж гонору в нем, гонору! Откуда берется – ума не приложу.
– Вы и раньше… мм… бывали у него?
– Угостите папироской, – попросила она и с удовольствием затянулась. – Бывала, – она поморщилась от дыма. – Он с самого начала вел себя, как жлоб. Ну а тут мое терпение кончилось… Говорю же, старею. Давний закон цыганский – не воруй лошадей в соседней деревне.
– Ну и как? Протезист он, наверное, тоже неважный? Как он вам зуб-то поставил?
– А знаете, хорошо, – оживилась Вера. – То ли для меня по знакомству он так постарался, то ли вообще мастак…
– Сколько же у вас этот зуб держится?
– Да лет семь.
– Значит, семь лет с Белкиным знакомы, – подытожил Солдатов.
Тараторка пристально посмотрела на Солдатова и отвернулась.
– А Тихого вы давно знаете? – спросил Солдатов.
– Тихого? – насторожилась она. – А что?
– По нашим соображениям, вы не в одиночку Белкина обокрали…
– С Тихим, что ли? – она рассмеялась. – Бред какой-то…
– Не совсем так, – осторожно заметил Солдатов.
– Зачем на него наговаривать, – спокойно сказала Тараторка. – Я Тихого всего с год знаю. Здрасьте – до свидания… Верьте моему слову.
– Не могу, Вера, не обижайтесь. Значит, участие Тихого в краже вы категорически отрицаете?
– Отрицаю, – Тараторка вскинула подбородок и вызывающе посмотрела на Солдатова. – Конечно, отрицаю… Он же карманник.
– Давайте порассуждаем. Белкина вы знаете семь лет, неоднократно бывали у него дома, и ничего в квартире не пропадало. А теперь после знакомства с Тихим сразу же кража… Вот я и думаю, не он ли вас надоумил?
– Бред собачий! – по-прежнему спокойно сказала Тараторка. И это спокойствие заставило Солдатова поверить ей. – Его в тот день" в городе не было! Вы понимаете? Поэтому я и решилась к Белкину пойти, – добавила она и осеклась.
– Что, что? – насторожился Солдатов, уловив в ее ответе что-то новое. – А при чем здесь Тихий? Вы что, отчитываетесь перед ним? Вы, насколько я понимаю, вольный казак в своей личной жизни. Или я ошибся?
– Вам и это знать надо? – в отчаянии проговорила она. – Скажу, но только это будет между нами. Обещаете?
– Посмотрим…
– Если Тихий узнает, что я была у Белкина… ну в смысле, что задержалась там до утра… Это мне страшней, чем срок, понимаете? – она жалобно посмотрела на Солдатова.
– Похоже, вы не только Белкина обокрали, но и Тихого тоже? – с чувством осуждения произнес Солдатов.
– Как это я Тихого обокрала? – не поняла Вера.
– Вроде бы он вам верит, может быть, и любит вас… а чуть он из города, вы к Белкину… Кстати, куда уезжал Тихий?
– К другу ездил погостить, друг у него в Ростове…
– Долго он был в Ростове?
– Дня три, наверно… А тут этот Белкин! Откуда его холера принесла! Ластится, слова всякие приятные… Ну что говорить – пошла. Дура и есть дура.
– А Тихий знает его?
– Знает. Тоже терпеть его не может. Куркулем только и называет.
– Называет! А зубы небось у Белкина вставлял?
– У Белкина. Сразу же, как из колонии вернулся. Так вы уж не говорите ему ничего. Ладно? – она озабоченно смотрела на Солдатова.
– Ну что ж, поскольку противоречие устранено, поскольку Тихий из города уезжал и был в Ростове…
– Да был он там, был! К другу ездил…
– Как друга-то зовут?
– Жека, – бесхитростно ответила Тараторка и, спохватившись, прикрыла рот ладонью. Посидев так некоторое время, она заговорила уже другим голосом, негромко, но твердо: – Значит, так, гражданин начальник, я вам ничего этого не говорила. Но прошу вас свое слово держать. Как вы поступите – дело вашей совести. Для себя вы из этого ничего не возьмете, а мне только хуже сделаете, – она выразительно посмотрела на Солдатова.
– Я уже сказал – поскольку противоречие устранено, говорить об этом нет надобности.
– И на том спасибо, – нахмурилась Тараторка.
– Ну, ладно, Вера, пожалуй, на сегодня хватит… – Солдатов позвонил дежурному.
Показания Тараторки ничего, в сущности, нового не дали. Она подтвердила то, о чем говорила на первом допросе. Добавила лишь об отъезде Тихого в Ростов и о Жеке – дружке его – упомянула. Ну и о неверности своей… Версия «Тихий – Боровик» уже не казалась Солдатову такой обнадеживающей, как это было с час назад. Не все в ней было гладко и логично. В поисках нужных ответов Солдатов с особой тщательностью стал перечитывать акты экспертиз, просматривать рапорта и справки инспекторов уголовного розыска, отыскивал интересующие его фразы и старательно записывал их в небольшой блокнот. Позвонил Галенко.
– Что нового по краже у Боровика? – Вопрос был коротким, по-деловому сухим. Солдатов понял, что у его начальника настроение явно неважное. – Результаты, успехи есть?
– Кое-что вырисовывается. Сотрудники по адресам разъехались. Надеюсь, что к вечеру…
– Подожди! – голос Галенко зазвучал приглушенно. Солдатов услышал, что он разговаривает по другому телефону. – Работа ведется основательная, – доносилось до Солдатова, – у меня есть уверенность, что дело поднимем. Пожалуйста. Звоните.
Солдатов был благодарен Галенко за то, что он, верно сориентировавшись, подстраховал его перед начальством, взял часть ответственности на себя.
– Отчитывайся тут за вас. Помощнички, – загрохотал в трубку голос Галенко. – Ты хоть в курсе дела меня держи. Звонят – невпопад отвечать приходится.
– Ясно. Разрешите доложить подробно?
– Не надо, – сказал Галенко, – я уезжаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45