– спросил Мелецкий. Хенрик вздохнул.– Коних, – сказал Мелецкий. – Вы хотели бы здесь подзаработать?– Конечно.– Тогда будьте поосторожней с милицией. Может сорваться крупное дело.– Понимаю, пан доктор.На улице их ждал Шаффер. Он стоял ссутулившись, красный глаз сигары блуждал в темноте где-то на уровне лица.– Предатель, – шепнул Хенрик, проходя мимо. Красный глаз заколебался. Шаффер подавился дымом.– Как можно! – закашлялся он в темноте. – Как можно! – И пошел за Хенриком, выкрикивая сквозь кашель слова возмущения. Хенрик не слушал.– Быстрее, – сказал Мелецкий, – там наши буйствуют.– Смулка, да? – спросил Хенрик.– Смулка спит, – сказал Мелецкий. И пренебрежительно махнул рукой. – Упился, как свинья, и спит. 11 Рыжая плакала.– Что с ней? – спросил Хенрик. Никто ему не ответил. Янка спала в кресле, пани Барбара глумилась над «Лунной сонатой», Анна исчезла. Блондинка воскликнула:– Юзеф, куда ты запропастился? – и подбежала к шефу. Рыжая продолжала плакать.– Что с ней? – опять спросил Хенрик.– Ей разорвали платье, – ответила блондинка и показала на Вияса: – Это вот этот ей удружил.Прилизанный скривился.– Платье, – буркнул он презрительно. – У тебя будет сто платьев! Перестань реветь, дура. Ну что случилось? – пробовал Вияс успокоить рыжую. – Ничего не случилось, дурочка. Ничего такого. – Он был пьян. – Не умею с ними разговаривать.– Где Анна? – спросил Хенрик.– Не знаю.«Пошла в номер Смулки, – догадался Хенрик. – Он мой союзник. Не буду об этом думать, есть дела посерьезнее. Надо перетянуть на свою сторону Чесека и Рудловского, нас будет четверо».– Почему она это сделала? – Рудловский наклонился над дремавшей Янкой, пустил ей в лицо струю табачного дыма.Янка открыла глаза, но Рудловского не заметила, обвела сонным взглядом Хенрика, улыбнулась и прошептала:– Ты? Забавное недоразумение.Хенрик ответил Янке улыбкой. «Кажется, она посылала мне воздушный поцелуй», – припомнил он, проходя мимо. Он слышал, как она сказала:– Честное слово, я спать не собиралась, но вы столько говорили!– Ну что вы, я усыпил вас при помощи гипноза, – отвечал Рудловский.– Попробуйте еще раз.– Это уже совсем другое дело, теперь может не получиться. Хенрик обратился к Чесеку:– Где Анна?– Я видел ее в зале.«Пошла к Смулке», – решил Хенрик.– Шаффер, шампанского, – приказал Мелецкий. Пани Барбара поднялась из-за пианино.– Посмотрите на него, – сказала она, показывая на Чесека, – хорошенько всмотритесь в него и низко ему поклонитесь.Чесек рассмеялся, на его лице появилась дыра, зубы он потерял в лагере, но, видимо, у него были другие качества.– Шапки долой, панове, – сказал Хенрик.– Как я выгляжу? – спросила пани Барбара.– Великолепно.– Я всегда верила в народ! – крикнула она. – Черт бы вас побрал с вашими интеллигентскими комплексами. – Она обняла Хенрика и стала что-то шептать ему на ухо, быстро и бессвязно, что-то о Чесеке.– С этого дня я сторонница народа, простота чувств, безошибочность реакции. Чесек! – крикнула она. – Allons!Подошел Шаффер с бокалами шампанского на подносе.– Предатель, – успел шепнуть Хенрик. Пани Барбара взяла бокал и тяжело села.– Сначала выпьем, – сказала она уставшим голосом. Было похоже, что с ней вот-вот начнется истерика. – Хенрик, ты с нами, – потребовала она.– Простите, но я должен разыскать Анну, – ответил он. Хенрик нашел Анну на лестнице, она дремала, прислонившись головой к балюстраде. Лицо ее было искажено гримасой боли, должно быть, ей снились кошмары. «Так будет всегда, – подумал он, – такими будут наши сны». Анна застонала, ее обидели, наверно, у нее отнимали что-то дорогое, а может быть, она видела чью-то смерть или как били ее мужа, она скулила жалостно, как собачонка. Хенрик погладил ее по коротко остриженным волосам.– Пани Анна, – выдавил он.Она открыла глаза. Протерла их рукой и вздохнула.– Что вы здесь делаете? – спросил Хенрик.– Жду вас.– Меня? – спросил он недоверчиво.– Я хотела вам сказать, что Смулка не пришел.– Вы с ним не виделись?– Нет. Шеф сообщил, что Смулка лег спать, и орал, что разобьет голову каждому, кто попытается его разбудить.– Он забыл о вас, я вам сочувствую.– Меня лично это не очень задело, – сказала Анна с улыбкой. «Как она это умеет! – подумал он. – Где она научилась этой игре взглядов, улыбок, небрежно брошенных слов, слов, которые нельзя забыть, которые берут в плен и покоряют. Она обворожительна. Мне хочется целовать ей руки, которыми она обхватила свои колени, я сажусь возле нее и заглядываю ей в глаза, ее глаза почти синие в мерцающем свете свечи, они ласковые и слегка улыбающиеся». Хенрик наклонил голову.– Что вам снилось? – спросил он.– Не помню.– Вы плакали.– Правда? – удивилась она. Снизу донесся голос Шаффера:– Шампанское, герр профессор!Немец стоял в темном зале; на подносе, который он держал, сверкали хрустальные бокалы.– Хотите выпить? – спросил Хенрик.– Да! – Она сказала это с неожиданной экзальтацией. Хенрик сбежал по лестнице и, не глядя на Шаффера, взял с подноса два бокала.– Я не предатель, – сказал немец, шатаясь.Хенрик не ответил и стал осторожно подниматься по лестнице, боясь разлить шампанское. Он слышал за собой неуверенные шаги немца. Хенрик подал бокал Анне. Они чокнулись, понимающе улыбаясь.– Я не предатель.Возле них, на две ступени ниже, без подноса, с бокалом в дрожащей руке стоял Шаффер. Вина в бокале осталось уже немного.– Вы удостоите меня большой чести, профессор, и вы, пани, если соизволите со мной выпить, – сказал Шаффер.– Что случилось? – спросила Анна по-польски.– Он проболтался шефу, что я пошел на почту.– Это очень важно?– Очень. И он это понимает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35