У многих за поясами был рог, каким крестьяне созывают свои стада, – повстанцы трубили в него, стремясь произвести побольше шума и придать своему вступлению в город больший триумф.
– За Бога и короля!
– Да здравствует Людовик XVII!
– Долой рекрутские наборы!
Последний крик звучал с не меньшим воодушевлением, чем первые два. Мы вошли в Шоле через пролом в стене, образованный взрывом, и зашагали по улице к главной площади. Я сознавала, что нахожусь среди своих, но увереннее себя от этого не чувствовала. Воздух все еще звенел от стрельбы – многие повстанцы стреляли в небо, празднуя свою победу. Многие уже начали пьянствовать.
– Сударь, сударь, подождите!
Я отчаянно вцепилась в стремя одного всадника, что проезжал мимо. Он выглядел прилично и показался мне дворянином. Ему было лет тридцать. Изпод низко надвинутой на лоб шляпы сверкнули черные озорные глаза.
– Женщина, черт возьми!
Он остановился, уже не пытаясь отстранить меня, и заинтересованно наклонился в седле.
– Ведь ты женщина, не так ли?
– Да.
– Надо же! И совсем не похожа на крестьянку. Послушай, милочка, ты остановила меня как раз вовремя. У меня прекрасное настроение. Если хочешь, я могу предложить тебе добрый ужин со стаканчиком пива, ночлег и мою любовь. Конечно, если ты согласишься для начала умыться – уж очень ты чумазая.
Его болтовня и намек на то, что я лежала лицом в земле, задели меня. Я нетерпеливо топнула ногой.
– Как много предложений за такое короткое время!
– А разве они тебе не подходят? Интересно, кто откажется от предложений Гектора де Вабекура!
– Я аристократка.
Это заявление, похоже, не произвело на него никакого впечатления.
– Вот как? Ну что ж! – произнес он, не моргнув глазом. – Я тоже аристократ. Не думаю, чтобы для вас было унизительным пойти поужинать с графом де Вабекуром. У меня громкое имя, не считая того, что у меня есть деньги и чин.
– Уважаемый Гектор де Вабекур, – сказала я, теряя терпение, – ваши предки были, безусловно, знатные люди, но ведь не от самого же Юпитера они происходили! Я прошу у вас самую малость. Укажите мне, где находятся вожди повстанцев, и я буду вам очень благодарна.
– Вы недурно изъясняетесь, милочка, – заметил он с гримасой. – Ну, так и быть. Садитеська! Я довезу вас.
Воспользовавшись предложенной мне рукой, я вскочила на лошадь позади Гектора де Вабекура, сожалея о том, сколько времени мне пришлось потратить на болтовню для решения такого пустячного дела.
Вабекур провез меня горящими улицами Шоле. Пылали дома и кричали женщины, видимо, принадлежавшие к республиканской партии и теперь подвергающиеся надругательствам. В канавах валялись трупы, повсюду стояли виселицы, а коегде я видела уже и повешенных. Шел неприкрытый грабеж и мародерство. Лошадь поскальзывалась в крови. Но самое ужасное было то, что я не способна была ужасаться. Великая сила – привычка.
– Кому вы служите? – поинтересовалась я.
Мой спутник качнул головой.
– Я адъютант генерала Сушю.
– Кто это такой?
– Бывший сборщик податей, а нынче командир повстанцев.
– Ооо! – протянула я. – И что же?
– Два часа назад он выступил к Машкулю, так что вам к нему не пробиться. Я остался здесь, чтобы присутствовать при решении некоторых вопросов. А вы, милочка? Кого вы ищете?
– Графа де Шаретта.
Вабекур фыркнул так изумленно, что я насторожилась.
– Что такое?
– Да так. Если вы ищете встречи с дьяволом, то вам указали точный адрес.
– Вы шутите?
– Вовсе нет. Шаретт и вправду сам дьявол, и я бы предпочел попасть в ад, чем иметь с ним дело.
– Что вы знаете о нем?
– О, ровно ничего! Достаточно на него взглянуть раздругой, и все становится ясным. Кажется, он был военным, эмигрировал в Кобленц, потом вернулся. Но разве это имеет значение? Главное – это перемолвиться с ним двумятремя словами.
– Вы рисуете мне какоето чудовище. Я не верю вам.
Вабекур ничего не ответил, останавливая лошадь. Мы уже были на городской площади перед ратушей. Повстанцы срубили дерево Свободы, подожгли его и теперь весело отплясывали вокруг костра, распевая роялистский гимн «Да здравствует Генрих IV!».
– Ну, вот мы и приехали, красотка! Бегите! Да не забудьте взять с собой ладанку, когда пойдете к самому дьяволу!
Последние слова Вабекура заглушили звуки выстрелов. Гдето во внутреннем дворике, за глухой стеной, непрерывно шел расстрел.
– Пятьсот человек согнали, – сказал на вандейском диалекте какойто повстанец. – Уж можно быть уверенным, что каждый из них получит пулю. Кателино поклялся, и Кателино сделает…
– Они заседают в ратуше? – спросила я.
– Да. Там и Кателино, и Стоффле, и Шаретт. Был даже Сушю. Чтото решают. Видно, думают, куда нам идти после Шоле.
Из глухого переулка выскочила группа пьяниц, выкрикивающих какието слова на непонятном мне диалекте. Я не уловила в них ничего оскорбительного, но для повстанцев, расположившихся на площади, они явно не подходили. Вскочил один, потом другой, и через несколько секунд началась потасовка. Люди катались по земле, тузя друг друга, дрались, кричали, даже выхватывали медные тесаки.
– Вот это драка! Ну, я полагаю, маренцы намнут бока этим горцам!
Я пока еще не понимала, кто маренцы, а кто горцы, но вся эта потасовка казалась мне отвратительной.
– Долой разбойников с болотных мест!
– Боже, когда же кончится это безумие! – произнесла я в сердцах. – Брике, ты здесь?
– Да, мадам!
– Иди за мной и не отставай.
Мы просидели на земле возле ратуши до самого вечера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30