– Эту девочку звали Пруденс Уинтроп. Когда рисовали этот портрет, ей шел седьмой год. А вскоре вся их семья погибла при пожаре. Дом сгорел дотла, и тел не нашли. Это было тринадцать лет назад.
Рина взяла в руки медальон. Глядя на миниатюру, она думала о печальной судьбе маленькой рыжеволосой девочки.
– Как ужасно, мистер Квин… Но я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне.
– Эта девочка родилась в богатой и могущественной корнуолльской семье, она из рода Тревелинов.
– Но я же не… – Рина осеклась и снова посмотрела на портрет. Рыжие волосы. Погибла во время пожара тринадцать лет назад. Тел не нашли… – Мистер Квин, вы ведь не предлагаете мне… притвориться этой девочкой?
– Ты соображаешь так же быстро, как твой папаша! – воскликнул Квин. – Верно, у тебя рыжие волосы и подходящий возраст. А матушка прекрасно воспитала тебя. Если кое-кому заплатить столько, сколько надо, то можно раздобыть замечательные документы, – сам Господь Бог поверит, что ты и есть Пруденс Уинтроп. Я уже много лет ищу девушку, которая сыграла бы эту роль. Как увидел тебя, так сразу понял, что мои поиски увенчались успехом. Моя Червонная Королева. Моя Бубновая Королева. Королева бриллиантов…
– Перестаньте! – Рина подошла к камину. – Даже если вы сумеете раздобыть документы, я не смогу участвовать в подобном заговоре. Это чудовищно, нечестно. Я никогда бы не смогла вести такую игру. Родственники этой девочки меня бы разоблачили.
– Они ее почти не знали, – возразил Квин, подходя к Рине. – Пруденс гостила у них недолго, когда ей было шесть лет, но в основном жила со своими родителями на континенте. Ее отец любил вино и итальянок, а мать…
Квин потупился; на его лицо легла тень. У Сабрины вдруг возникло желание обнять его, но она не успела – он вновь оживился.
– Я все рассчитал, уж поверь мне. А они поверят, что ты действительно Пруденс. Но тебе не придется долго вести эту игру, ведь мы охотимся не за наследством, детка, а за «Ожерельем голландца». – Квин понизил голос. – Это бриллиантовое ожерелье из камней, добытых в африканской шахте. Они величиной с голубиное яйцо, а сверкают так, что могут затмить даже звезды. Мы с тобой станем богачами и сможем жить так, как нам захочется, и там, где захочется. Укради это ожерелье, моя милая, и тебе больше не придется ни о чем беспокоиться.
Сабрина задумалась. Она представляла, как сменит имя и уедет в другую страну, как будет путешествовать по всему свету и осуществит все свои мечты… Конечно, это рискованное дело, но если она сыграет роль правильно, то сможет…
И тут Рина вдруг сообразила, о чем она думает, что собирается сделать. Она провела пальцем по миниатюре и почувствовала какую-то необъяснимую симпатию к давно умершей Пруденс. Украсть ожерелье – одно дело, но присвоить себе имя другого человека…
– Нет, это нехорошо. Семья этой бедняжки, может быть, почти не знала ее, но я уверена: смерть Пруденс стала для них таким же ударом, как для меня – моих родителей… Я не могу столь подло их обмануть.
Квин запрокинул голову и расхохотался:
– Стала таким же ударом, да? Позволь рассказать тебе кое-что. Тревелины никогда ничего не любили, кроме денег. Они сколотили себе состояние на олове, на каторжном труде шахтеров. А вдовствующая графиня – настоящая мегера. Впрочем, ее внучка ничуть не лучше. Совсем молоденькая девушка проводит большую часть времени перед зеркалом, доводя бедных служанок до слез из-за своих бантиков, мушек и тому подобной чуши. Что же касается графа…
Глаза Квина потемнели и стали мрачными, как штормовое море.
– Тревелины никогда не отличались ангельским характером, но нынешний лорд – худший из всех. Шахтеры прозвали его Черным Графом, хотя можно лишь гадать, что они имеют в виду – его волосы или душу. Если существует дьявол в человеческом обличье, то это граф Тревелин. – Квин энергично помотал головой, словно желая избавиться от преследовавшего его ужасного образа. – Граф, конечно, ужасный человек, это бесспорно. Но у него есть одно полезное для нас качество. Он мало бывает в своем корнуолльском поместье, в Рейвенсхолде. Любит большие города, яркие огни Лондона или Парижа. Говорят, что его не смогли отвлечь от э… приятного времяпрепровождения даже известием о болезни и смерти жены, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Рина прекрасно поняла, что имел в виду Квин. В детстве она слишком часто встречала кареты самовлюбленных, пресыщенных удовольствиями аристократов, которые проводили дни в своих красивых домах, а ночи посвящали всем видам разврата и кутежам. Рина видела, как такие люди ставят на кон целые состояния, играя в карты, а потом избивают до бесчувствия уличного попрошайку за то, что тот осмелился попросить у них пенни. Она видела молодых женщин, их бывших любовниц, которых они выбрасывали на улицу, точно измятый галстук или грязный носовой платок.
Нет, Рина не жаловала аристократов, более того, она даже признавала, что испытывает сильное искушение воспользоваться случаем и отомстить одному из подобных негодяев за все зло, которое он причинил слабым и обездоленным. Но такая авантюра – не в ее характере. Рина отрицательно покачала головой и закрыла медальон.
– Я хотела бы помочь вам, мистер Квин, поверьте, но… Мне это просто не по силам. Возможно, вам удастся найти другую рыжую девушку.
– Да, возможно, – кивнул Квин, но в его голосе не было уверенности. – Возможно. Но скажу тебе правду, детка. Червонная королева попадается редко. Ты была моей самой большой надеждой. И думаю, последней. – Он подошел к вешалке. Пошарив в карманах своего пальто, выудил небольшой кошелек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86