Молодой чело-иск, опустившись на колени, вытащил из кармана нож и воткнул лезвие в бревно.
– Гарри, сейчас не время добывать сувениры.
– Я и не думал, мисс. Просто хотел показать эту щепку моему старику. Не уверен, но… похоже, этот столб размяк.
Рина опасливо взглянула на нависший над головой потолок, потом подошла к молодому человеку.
– Размяк?
– Слабый… как грог, разбавленный раз шесть, – объяснил Гарри.
Сунув нож в карман, он поднялся на ноги и протянул Сабрине щепку, чтобы она как следует ее рассмотрела. Даже при слабом свете лампочки Дэви, она увидела, что дерево размокло и прогнило.
– Да, это ужасно. Но так и должно было случиться в такой сырости.
– Со временем – конечно. Но это новый туннель, а балки установили всего месяц назад. – Гарри с озадаченным видом окинул взглядом туннель. Потом нахмурился. – Сдается мне, кто-то очень хотел погубить его светлость.
Глава 19
Доктор Уильямс не обнаружил у графа переломов. Однако раненый потерял слишком много крови, и была опасность заражения, что вызывало опасения за его жизнь. Рина часами обрабатывала раны и ушибы графа. Она долгие ночи проводила у его постели, прикладывая прохладные полотенца к его пылающему лбу, и постоянно молилась о его выздоровлении. В конце концов, ее молитвы были услышаны.
Как-то вечером Чарльз официально объявил, что опасность миновала, и тут же велел Рине идти к себе и хорошенько выспаться. Она рухнула на кровать, не раздеваясь. Упала в изнеможении и тотчас уснула. А утром проснулась свежая и полная надежд.
Рина обвела взглядом комнату и увидела плюшевого медвежонка Джинджера, сидевшего на камине. И тут же вспомнила об обмане. Слишком поздно она поняла, что, ухаживая за Эдуардом, еще сильнее полюбила его.
Эдуард быстро поправлялся, и все в доме обрели надежду. Леди Пенелопа уже бродила у комнат графа и заняла свое место во главе стола за вечерним чаем, как подобает хозяйке дома. И снова в залах раздавался детский смех. Даже чопорный Мерримен заметно оживился и снова принялся ворчать, как обычно. Все обитатели Рейвенсхолда вернулись к прежней жизни – все, за исключением леди Эми.
Красавица Эми с каким-то странным безразличием относилась как к Сабрине, так и к доктору Уильямсу, и избегала их, как могла. Рина полагала, что Эми просто тревожится за брата, но все же поведение девушки огорчало ее – ведь она считала Эми своей подругой.
Эдуард же действительно выздоравливал с поразительной быстротой. Вскоре он уже сходил с ума от безделья в своей комнате, и Чарльз, опасаясь гнева пациента, разрешил вывезти графа в сад, чтобы тот погрелся на весеннем солнышке. Тоби вывез лорда Тревелина в кресле графини, но не прошло и пятнадцати минут, как парень ворвался в зал, где Сабрина ставила в венецианскую вазу ветки сирени.
– Граф исчез, мисс.
Рина в изумлении посмотрела на Тоби.
– Как так – исчез? Лорд Тревелин обещал, что не будет вставать с кресла.
– Не знаю, что он обещал, а чего не обещал. Знаю только, что он услышал за изгородью какой-то шум и велел мне пойти посмотреть. Может, там кто-то чужой, сказал его светлость. Я обошел изгородь, но никого не увидел. А когда вернулся, он исчез, прямо как птичка у фокусника.
– Он еще пожалеет, что он не птичка, когда я до него доберусь, – пробормотала Рина, хватая шаль и направляясь к двери. – Тоби, сообщи Мерримену, что произошло, пусть как можно быстрее отправит на поиски слуг и конюхов. Мы должны немедленно найти графа.
Сабрина без труда нашла пустое кресло на колесах. Трудности начались, когда она, осмотревшись, поняла, что не знает, которой из множества тропинок воспользовался Эдуард. Выругавшись сквозь зубы – подобные слова не посмела бы произнести ни одна леди, – Рина обвела взглядом сад, раздумывая, что предпринять.
И тут, услышав шум моря, она поняла, где искать графа.
Прислонившись к пирамиде из камней, лорд Тревелин смотрел на море. Холодный порывистый ветер разметал его черные волосы. Граф был совершенно неподвижен – он словно сливался с утесами и казался вырубленным из камня. Возможно, он походил на Черного Ангела, чуждого людям, среди которых бродил, и чуждого небесам, которые некогда были его обиталищем.
Рина невольно поежилась, кутаясь в шаль, – ей почудилось, что от графа исходит леденящий холод. Сердце ее сжалось: он был так одинок… Но тут она заметила его левую руку на перевязи и сразу забыла о своих фантазиях. У ангелов не бывает растяжений, и они не страдают от ран и ушибов. Пусть он и поправляется, но ему еще нельзя совершать подобные прогулки.
Рина подобрала юбки и стала карабкаться на скалы с твердым намерением заставить графа вернуться в постель.
Эдуард не обернулся, но он услышал ее шаги. По-прежнему глядя на море, он проговорил:
– Я знал, что ты меня найдешь. Однако не ожидал, что это произойдет так быстро.
Едва она услышала его голос, сердце ее забилось быстрее.
– Но почему мне пришлось тебя искать? Ты же обещал доктору Уильямсу, что не встанешь с кресла.
Граф усмехнулся.
– Чарльз напрасно беспокоится. И кроме того: если бы я остался в кресле, я упустил бы случай тебя позлить. А ты очень красивая, когда злишься.
Граф окинул ее взглядом, и Рине почудилось, что сердце ее вот-вот выскочит из груди; оно билось так сильно, что Эдуард, наверное, слышал этот стук.
– Не пытайся вывести меня из себя. Ты еще не совсем здоров. И в любом случае… тебе не следует стоять здесь в одиночестве, так близко от края утеса. Негодяй, который устроил обвал на руднике, все еще на свободе. Вспомни случай с Сарой. Ведь кто-то убрал красные метки…
– Мне не нужны метки, – перебил граф, делая широкий жест рукой, словно заявляя свои права на бескрайние морские просторы, на угрюмые утесы и даже на свод небесный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86