Приподнявшись на локте, она оглядела небольшой лагерь, залитый светом полной луны, увидела спящих людей и среди них Джона. Видимо, он предпочел избегать ее и не выяснять до конца мучивший их вопрос, по крайней мере нынешней ночью.
Анну особенно больно уязвила эта его уловка. Настало время посмотреть правде в лицо, какой бы мучительной она ни оказалась для обоих. Анна встала и отряхнула измятое платье. Господи! Ведь это она так отважно заговорила по дороге из Лондона на щекотливую тему. Теперь наступила очередь Джона.
Поднявшись, Анна выбралась из самодельного шатра и пригладила свои непокорные кудри, намереваясь искупаться в ручье.
На это ее подвигли Джозеф и Бет.
Из своего укрытия Анна услышала не оставлявшие сомнения звуки соития и минутой позже уже бездумно брела по тропинке к ручью и лесной заводи, образуемой им. Ярко светила луна, и это облегчало ее путь сквозь кусты и густой подлесок. Ее постоянно повторявшиеся сны, в которых присутствовало это место, заставили ее проявить осторожность. Лучше не вспоминать о приснившейся ей восхитительной страсти, если она невозможна наяву.
Да, сказала она себе, настало время отрешиться от девических фантазий о том, чем она занималась бы в этом пруду, будь это возможно. Пора посмотреть в лицо суровой реальности и, укрепив свою волю, помочь справиться с этим и Джону. Казалось, он не вполне понимает, каковы последствия случившейся с ним трагедии. Или же ему тяжело обсуждать эту проблему с ней.
Анна дошла до огромной скалы, выдававшейся в ручей там, где она, Бет и другие девушки мыли маслобойки и ведра и где в своих бесконечных грезах о любви она представляла Джона. Под ней струилась холодная вода точно так, как она ее помнила по своим бесчисленным снам.
Лунный свет падал на воду, и там, где была рябь, она блестела, и неспешный поток ниже заводи тоже был освещен луной. Воздух был напоен запахом земли и зелени от обступивших ручей деревьев, водяных лилий и папоротника.
Анна вскарабкалась на камень, разделась и повесила платье и белье на свисавшую над водой ветку. Она медленно вошла по пояс в воду.
Нависавшие над водоемом ветви деревьев колыхались на слабом ночном ветерке, терлись друг о друга, а их листья шепотом поверяли ночи свои тайны. Некоторое время Анна стояла, вспоминая то, что происходило у них с Джоном в спальне Нелл, когда у Анны не осталось сомнений в том, что Джон Гилберт любит ее.
Анна нырнула и принялась мыть волосы. Вымыв их, хорошенько отжала и позволила им рассыпаться по плечам. И в этот момент увидела Джона Гилберта. Он стоял на берегу в чем мать родила.
– Джонни! – крикнула Анна, или ей пригрезилось, что она крикнула. Конечно, пригрезилось. Потому что в этот момент оба они крепко спали в лесном лагере. И потому что сейчас она видела его мужское естество, которого вполне хватило бы на двоих мужчин.
Неужели она бредит? Или сошла с ума? Конечно, нет. Анна видела его обнаженным в комнате Нелл и на барже доктора. Женщина, хоть раз увидевшая Джона Гилберта во всем великолепии, не могла забыть его обнаженного тела. И на пороге смерти возле Лондонского моста Джон Гилберт был прекрасен, даже загадочен.
Анна улыбнулась и закрыла глаза. Потом открыла их и сделала пару шагов навстречу Джону.
Джон с трудом оторвался от созерцания двух трепещущих округлостей цвета слоновой кости с розовыми сосками и от манящего темного треугольника под мягко очерченным животом. Он ждал, что Анна вскрикнет от счастья, но ничего подобного не произошло, хотя она смотрела прямо на его напряженную мужскую плоть. Вместо этого губы ее дрогнули в улыбке, а руки потянулись к нему, готовые раскрыть объятия.
Хитрая девчонка! Она давно заподозрила правду, и все ее разговоры на Оксфордской дороге во время их путешествия из Лондона были всего лишь розыгрышем. А он попался на эту удочку.
Джон запрокинул голову и разразился смехом. Не сводя с него глаз, Анна взяла его за руку, крепко сжала ее, а потом ущипнула.
– Черт бы меня побрал, Анна, – сказал Джон, – у тебя пальцы, как у ведьмовского отродья, до того сильные.
– Ты! – воскликнула она. – Ты! – В голосе ее Джон услышал упрек.
Джон почувствовал раскаяние, потому что ее изумление было искренним.
– Анна, попытайся понять, почему я тебе не сказал. Не мог выбрать подходящий момент.
– Подходящий момент? – Анну охватила ярость. – Ты просто смеялся надо мной в то время как я страдала.
– Ничего подобного! Выслушай меня.
Он крепко сжал ее руки, но она вырвалась от него и зашлепала к берегу.
Джон нагнал Анну, когда она уже достигла берега, схватил ее за щиколотки и потянул в воду. Анна вертелась и извивалась, как рыба на крючке.
Джон ползком добрался до берега, и, поскольку Анна царапала его, ему пришлось накрыть ее своим телом.
– Прекрати, Анна, – шептал он ей в ухо. Наконец она угомонилась. На всякий случай Джон одной рукой держал ее за запястья обеих рук, а другой убрал лист папоротника, который она пыталась сдуть подальше от своего лица.
– Спасибо, – мрачно сказала Анна.
– Можно подумать, – продолжал оправдываться Джон, прижимаясь обнаженным телом к ее благоуханной плоти, распростертой под ним, – ты всерьез верила той чуши, которую говорила на Оксфордской дороге о любви к тому великолепному мужчине, каким я был, и что больше ты не нуждаешься в животной любви и наслаждениях.
– Я говорила искренне, – сквозь зубы процедила Анна.
Тут Джон запечатлел на ее губах страстный поцелуй, от которого все ее тело затрепетало. Возмущенная, она все же попыталась укусить его, а он в отместку слегка прикусил ее нижнюю губу.
– Признайся, кокетка, что ты просто хотела верить своим словам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97