– Едва ли мы сможем взять Уайтхолл штурмом. – Джон лукаво улыбнулся. – Хотя, черт меня возьми, думаю, ты могла бы.
Он наклонился к ней, завладел ее губами, а когда обнял за талию, заметил, что на ней нет нижней сорочки. Она развевалась над их головами.
Анна подняла голову и ответила ему с загадочной улыбкой:
– Какой сегодня день, Джон?
– Пятница, – подумав, ответил он. – Мы отплыли из Саутгемптона в прошлое воскресенье. А в чем дело, дорогая?
Анна улыбнулась:
– Тогда мы можем взять Уайтхолл штурмом, Джон.
– Ты особенно мила, когда замышляешь заговор, – сказал он.
– Сегодня пятница, и после полуденной трапезы его величество милостью Божьей исцеляет кожные болезни, золотуху и прочее наложением перстов.
– Значит, я смогу войти во дворец, – сказал Джон.
– Мы сможем войти во дворец, – произнесла Анна тоном, не терпящим возражений.
Капитан постучал в дверь каюты, когда послышался звон якорной цепи за их спиной.
– Мы встаем на якорь в Дептфорде, к нам уже приближается гичка коменданта порта.
Джон потянулся за мечом, но Анна положила руку ему на плечо.
– Позволь графине Уэверби приветствовать коменданта порта.
Поспешив пригладить волосы и оправить зеленое бархатное платье, отделанное золотыми кружевами, сохраненное ею в узелке, захваченном из Уиттлвуда, Анна последовала за Джоном на палубу в тот момент, когда гичка портового начальника, полная вооруженных людей, приблизилась к их кораблю. Двумя минутами позже они оказались на трапе, а в следующую минуту на палубе и вытащили пистолеты.
Анна не дала коменданту сказать ни слова.
– Благодарю вас, сэр, за эту встречу.
Комендант порта, разодетый в черный бархат с золотым позументом, тотчас же распознав птицу высокого полета, расшаркался.
– Миледи?
– Анна, графиня Уэверби, фрейлина королевы, – произнесла она, – чуть было не угодившая в плен к голландцам, но спасенная этими отважными английскими моряками.
– Я потрясен, миледи, – сказал комендант порта, глаза его едва не вылезли из орбит, а брови взлетели почти до самого парика, – но…
Анна топнула ножкой.
– У меня важные бумаги для его величества, я требую немедленно предоставить транспорт для меня и моих людей, мы спешим в Уайтхолл.
Комендант порта заколебался.
– Немедленно, сэр, иначе королю станет известно, что вы меня задержали, еще до захода солнца.
Комендант отвесил еще более низкий поклон.
– Как пожелаете, миледи.
Он сделал знак лейтенанту.
– Подать баржу для ее милости.
– Благодарю за помощь, сэр. У нас есть пленные голландцы, которых мы готовы передать вам для содержания под стражей. Приведи их, – сказала она Джону, едва сдерживающему смех.
Часом позже баржа с гребцами несла их по гладкой, как стекло, поверхности Темзы, успокоившейся между двумя приливами, и доставила прямо к ступеням Уайтхоллского дворца. На дне баржи лежал связанный лорд Уэверби с кляпом во рту. Одежда его была грязной и рваной, а взгляд пронзал, как шпага, когда он переводил его с Джона на Анну. Джон сжимал в руке пистолет. Если король их не примет или не поверит в предательство Уэверби, тройная виселица на Тайберне станет их с Анной судьбой, а он не мог допустить, чтобы она страдала.
– Чудо исцеления в самом разгаре, – сказала Анна. – Поднажмите-ка, ребята!
– Да, леди, – откликнулся недавний капитан «Эре», и баржа ускорила движение.
Когда они достигли Уайтхолла, Джон приказал английским морякам сгруппироваться вокруг Уэверби и вести его, упираясь острием ножа в его спину, чтобы никто из прогуливающихся по прибрежным тропинкам сада придворных его не узнал. За исключением доктора Уиндема, который встречался с королем и завоевал доверие королевской любовницы леди Каслмейн, остальные члены уиттлвудской шайки ради собственной безопасности остались на барже, получив строжайшие указания покинуть город, если к вечеру Джон не вернется.
Джон, Анна, Джосая и моряки, окружившие Уэверби, продвигались к банкетному залу возле Уайтхолла и влились в вереницу золотушных, ожидавших наложения королевских перстов, которое, как было известно с древних времен, исцеляло даже самых безнадежных.
Карл II сидел на помосте в дальнем конце огромного многооконного зала, часто использовавшегося для празднеств рыцарей ордена Подвязки. Сквозь толстые оконные стекла в зал струились ломаные лучи солнца, преломленные витражами. Королю помогали двое мужчин в стихарях, на одном из них была епископская митра.
– Джонни, – зашептала Анна, – это мой дядя, он всегда поддерживал Эдварда.
Вперед выступил человек, стоявший первым в очереди жаждущих исцеления, опустился на колени, и король дотронулся до его шеи, потом повесил ему на шею золотой медальон на лазурной ленте. Священнослужители забормотали молитвы. Придворные зааплодировали.
Английские моряки всей толпой шагнули к королю, и в этот момент с придушенным криком Эдвард, лорд Уэверби, прыгнул вперед, пробежал через зал и бросился королю в ноги.
Гвардейцы ринулись на помощь Карлу, держа пики наперевес.
– Стойте! – скомандовал Карл, вставая с места с таким выражением лица, будто увидел привидение. – Развяжите его!
Гвардейцы вынули кляп изо рта Уэверби, и, пока снимали путы с его запястий, он торопливо заговорил:
– Ваше величество, арестуйте этих предателей!
Король посмотрел в ту сторону, куда движением головы указывал Эдвард, и увидел Анну и Джона, стоявших впереди группы моряков вместе с доктором Уиндемом. Несколько придворных обнажили шпаги и двинулись к ним. Король удержал их, подняв руку:
– Стойте, говорить будем мы.
Он сделал знак Джону и Анне подойти ближе, и они подошли, преклонили колени и опустили головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97