– Дай мне таз и белую материю.
Врачи поняли, что речь идет о кровопускании. Оба они испустили испуганный крик и хотели помешать этому средству, которое никогда не употребляли в английской медицине.
– Я не сомневаюсь в вашей осмотрительности, – ответил доктор, туго перевязывая руку больного, – такие специалисты, конечно, должны использовать эффективные лекарства – предоставляю вам право найти достаточно сильнодействующую микстуру, чтобы не дать ему задохнуться через два часа.
– А я утверждаю, что, если вы пустите кровь ему, он через полчаса скончается, – заявил один из врачей.
– И я того же мнения, – прибавил второй.
Они оба встали перед кроватью больного, намереваясь не допустить кровопускания.
Доктор Ивенс отступил и с достоинством произнес:
– Подумайте, господа, я не хочу вступать в борьбу в комнате больного. Но, по-моему, кровопускание – это единственное средство облегчить его страдания и помешать умереть. Вы мне противодействуете, и я ухожу.
– Ну, нет! – сказал Том, загораживая ему дорогу, – я дорожу своим хозяином.
Затем, приблизившись к постели, он сказал больному:
– Мистер, доверьтесь доктору Ивенсу, он был врачом на корабле «Марко Поло», и я видел, как он исцелял безнадежных больных. Главное, чтобы он вас вылечил, а уж как – неважно.
На мгновение пришедший в себя мистер Фультон колебался. Противники доктора думали, что он откажется. Они приняли, соответственно, дерзкий вид, когда больной, протянув руку, сказал вполголоса:
– Торопитесь! Я задыхаюсь… Я могу умереть. Оба медика удалились с выражением комической торжественности на лице.
Доктор закатил больному рукав и ловко надрезал ему иену, из которой потекла темная, как чернила, кровь. Он стал осматривать руку, на которой сделал кровопускание, и заметил не без удивления, что она целиком покрыта вытатуированными рисунками красного и синего цвета. Здесь были цифры, имена, кинжал… Рисунки бледнели по мере того, как больной терял кровь. Его дыхание стало более свободным, но глаза были мутны, он терял сознание. Том обрызгал его уксусом, а доктор остановил кровь. Мистер Фультон сделал слабый знак удовлетворения и через несколько секунд заснул. Доктор Ивенс сказал себе: кровопускание весьма эффективное средство, но не будучи привычным, оно внушает некоторые опасения.
Теперь, когда больной уснул, он не хотел оставлять его, пока тот не проснется.
– Лучше я останусь здесь, чем буду возвращаться сюда через некоторое время, – сказал он Тому. – Отсюда так далеко до моего дома!
Доктор на цыпочках вышел из комнаты пациента. Том составил ему компанию в соседней комнате. Они поговорили о городе, о делах. Затем заговорили о больном. Доктор спросил, кто этот человек. Никто о нем ничего не знал, и Том также. Но это казалось естественным в стране, куда стекались люди со всех концов света. Никто не задавал никому вопросов, так как каждый волен ответить на них то, что ему вздумается. Мало кто рассказывал о своей прошлой жизни, да и зачем? Им все равно не верили.
Предполагали, что мистер Фультон был американцем. Он был богат и жил весьма уединенно. Он всегда имел беспокойный и озабоченный вид, вероятно, из-за своих деловых интересов. С того времени, как он купил этот красивый дом, доктор первым нанес визит в поместье.
– Это мне понятно, – сказал Ивенс, – здесь не хотят видеться со всеми подряд. Уверяют, что когда открыли золото, беспорядок был так велик, что все сосланные в Сидней за воровство и убийство, смогли убежать и расселились по стране, где они уверены в безнаказанности, ибо полиция не в состоянии заниматься ими. Поэтому, хотя мы, англичане, привыкли здороваться с первым встречным, я часто испытываю содрогание при мысли, что могу пожать руку человеку, чьим меньшим преступлением, возможно, было убийство родного отца.
– Я думаю, что из-за такого опасения мой хозяин и не хочет никого видеть, – сказал Том. – Я служу у него совсем недавно, но уже успел крепко привязаться к нему – он добр со всеми, кто его окружает.
В этот момент легкий шум послышался из комнаты больного.
– Он проснулся, – радостно сказал доктор, вставая. – Вы пойдете со мной?
– Нет, – ответил Том, – я останусь здесь. Вы меня позовете в случае надобности, но, возможно, он захочет поговорить с вами.
Доктор пошел один. Он бросил быстрый взгляд на обстановку, окружавшую больного.
Комната была большая, обставленная массивной мебелью красного дерева. Ее стены были обиты шелком, перемежающимся с серым фетром. Серые узоры смешивались с красными, красиво оттеняя друг друга. На всем лежала печать простоты и богатства. Ивенс привык угадывать рост людей, которых он видел лежавшими. Он смерил больного взглядом – приблизительно в нем было пять футов шесть дюймов, его широкая грудь, изящные, но мускулистые руки указывали на большую силу. При первом взгляде его лицо, хотя и красивое, поражало мрачным и зловещим выражением, его запавшие голубые глаза были в кровавых прожилках, словно яшма, посреди зрачков образовались красные пятнышки. Черты лица являлись правильными, лоб не очень высок, но волосы – густые, тонкие, как шелк, поражали великолепием. Черные бакенбарды усиливали его бледность.
Доктор отвел глаза от лица больного и взял его горячую руку. Впрочем, он не хотел строить никаких предположений относительно незнакомца. Если он это сделает, то в другой раз они, возможно, изменятся, ибо в том состоянии, в котором находился мистер Фультон, бледность, налитые кровью глаза – все было естественным.
– Я чувствую себя лучше, благодарю вас, – сказал больной, слегка повернув к нему голову, – мне легче дышится и я заснул, как только вы ушли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67