– Нет. Ты видел то, что хотел видеть. А ты влюбился в нее, разглядев красоту ее души.
Глаза Малколма сверкнули.
– Я – Малколм Ульрих Дориан Алан Корнби Макензи! И я не мальчишка, чтобы влюбляться!
Но слова тети уже пробили брешь в панцире, которым он прикрывался от правды. Джанин говорила ему вчера то же самое, но он был слишком взбешен, чтобы вдуматься в ее слова. Теперь же от своих чувств было не скрыться.
Он действительно целовал ее. Он действительно хотел ее. Он чувствовал, что ему необходимо быть с ней, когда во что бы то ни стало решил вчера найти Джанин в городе. И хотя старался не думать об этом, он даже без подтверждения леди Элизабет знал, что все то, что говорила Джанин о своей больной матери, – правда. Но влюбиться? Нет, он не мальчишка!
Малколм покачал головой.
– Ты ошибаешься.
– Малколм, – тетя посмотрела на него с жалостью, – ты же сейчас занимаешься тем, против чего так отчаянно выступаешь: лжешь. Причем, что хуже всего, не кому-нибудь, а себе.
– Это Джанин лгала мне. Подумать только, я же хотел жениться на ней!
– Ага! Так я и подозревала. Ну, если ты до сих пор не можешь признаться себе в том, что любишь ее, то ты круглый дурак, племянничек, извини уж за прямоту. И я умываю руки.
– Но я собирался это сделать из сугубо практических соображений.
– Ну-ну.
Почему ему так необходимо оправдаться?
– Моя дочь полюбила ее. И когда кончился бы контракт и Джанин пришла бы пора уезжать, Фиби очень расстроилась бы. Вот я и…
– Я видела, как ты целовал ее вчера вечером. Так уж получилось, что я как раз шла проведать Мэрианн, которой нездоровилось. Знаешь, когда мужчина так страстно целует женщину, сразу понятно, что если у него и есть практические соображения, то они едва ли являются основополагающими.
– Это было до того, как я узнал, какая она на самом деле.
Леди Элизабет вздохнула, допила чай и отставила чашку в сторону.
– Ты настрадался от своей жены. И боишься совершить ошибку, которая повлечет за собой такую же боль.
– Я ничего не боюсь.
– Расскажи это офицеру береговой охраны. – Леди Элизабет привела старинную и весьма популярную английскую поговорку, машинально отметил Малколм. – Ты сделаешь все, что угодно, чтобы избежать унижения. Но для меня так очевидно, что ты влюблен в Джанин, что мне даже не хочется тебе возражать. Прости, Малколм, ты, конечно, очень любишь свою дочь, но не настолько, чтобы ради ее блага жениться. И ты нашел отличный повод убрать Джанин из своей жизни. Может, это у тебя и получится, но пострадаешь от этого в первую очередь ты сам.
Тетя была права, и он прекрасно понимал это. Но было уже поздно. Малколм в изнеможении опустился на диван.
– Она ушла, тетя.
– Ушла?
– Машина уже везет Джанин в аэропорт. Думаю, что ее самолет скоро взлетит.
Неожиданно раздался телефонный звонок. От резкого звука оба вздрогнули. Леди Элизабет сняла трубку.
– Что значит «нигде нет»? – В ее голосе звучала тревога. – Немедленно сообщите охране. Ее надо найти немедленно!
– Фиби? – спросил Малколм, хотя уже знал ответ.
Она кивнула.
– Ее нигде нет.
Вот так денек. Удары сыплются один за другим!
Нет, осадил себя Малколм. Нельзя впадать в панику. Он отыщет дочь, а потом уже придумает, как разобраться с любимой женщиной и сестрой.
12
Джанин ехала в машине и смотрела в окно. Она сняла очки и распустила волосы. Мимо проносились полюбившиеся ей шотландские пейзажи, и она старалась не думать о том, что видит их в последний раз. Джанин старалась вообще ни о чем не думать. Водитель, сидящий справа от нее, каким-то непостижимым образом знал о ее ссоре с работодателем и хранил молчание. Как ни странно, но сейчас Джанин хотелось, чтобы ее отвлекли от печальных мыслей чем угодно. Пусть даже разговором о карбюраторе.
Чтобы хоть чем-то занять себя, Джанин открыла сумочку, решив снова проверить, не забыла ли паспорт. Запустив руку внутрь, она вдруг нащупала какую-то бумажку. Надо же, сколько мусора скопилось! Она достала бумажку и развернула. Это оказалась записочка с предсказанием из китайского ресторанчика, в котором она впервые встретилась с леди Элизабет. «Все тайное станет явным» – гласило пророчество. Джанин усмехнулась. Вот и не верь после этого предсказаниям, когда простое печенье может знать, что с тобой случится через полгода!
Вдруг она услышала странный звук, доносящийся с заднего сиденья. Как будто кто-то с большим трудом сдерживался, чтобы не чихнуть. Она обернулась, но поначалу никого не увидела. Только приглядевшись повнимательнее, Джанин разглядела скорчившуюся на полу Фиби.
– Что ты тут делаешь? – удивилась Джанин.
– Прости, няня.
– Хорошо, прощаю. Но что ты тут делаешь?
Водитель остановил машину на обочине, но в разговор предпочел не вмешиваться.
– Я поеду с тобой, няня. Мы будем жить с твоей умной мамой в Нью-Йорке.
У Джанин на глаза навернулись слезы.
– Я больше не няня. И тебе придется вернуться домой. Разворачивайтесь! – скомандовала она водителю.
– Но, мисс, вы опоздаете на свой рейс.
Фиби можно отвезти домой и после того, как ее, Джанин, доставят в аэропорт. Но тогда у нее останется неприятный осадок от чего-то недоделанного, и потом, вся семья Макензи за это время просто сойдет с ума.
– Не опоздаю. Ведь вы такой замечательный водитель. Неужели не успеете доехать до аэропорта вовремя?
Водитель прикинул. Если ехать с нормальной скоростью, то наверняка не успеет. Но ради такой красивой женщины можно совершить маленькое чудо.
– Успею, – решительно ответил он.
– Тогда разворачиваемся.
Джанин пересела на заднее сиденье и обняла Фиби. Как же малышка сюда забралась и осталась при этом незамеченной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43