– Что?
– Описываю то, что я видел во время путешествия.
– Зачем?
– Для людей, которые не могут путешествовать.
– Понимаю, – сказала Патриция.
Между бровями девочки пролегла морщинка. Она спросила меня, показывая в сторону животных:
– А о них вы тоже напишете?
– Не думаю, – ответил я.
– И правильно, – сказала девочка. – У вас ничего не получится.
– Я понял это.
– Как?
– Благодаря тебе.
Патриция дружески рассмеялась и взяла меня за руку.
– Вам нужно будет, – сказала она, – вернуться сюда к нам, приезжать почаще и надолго… Тогда, может быть…
Она снова рассмеялась и добавила:
– Мне пора идти поговорить с моими друзьями. Подождите меня здесь.
И тонкий, хрупкий силуэт в сером комбинезончике заскользил между высокими травами, кустами и широкими лужами, чтобы шепнуть зверям Килиманджаро волшебные слова.
Я оперся о ствол дерева и стал рассматривать вершину горы с ее снегами цвета утренней зари. Отдав дань грезам, я через несколько мгновений опустил свой взгляд к земле, чтобы поискать там Патрицию. Я увидел ее тут же. Она еще не дошла до основного скопления животных. И тут же чуть не закричал от ужаса: по следам девочки быстро перемещалась в траве какая-то тонкая темная форма с треугольной плоской головой, блестевшей на солнце. Распространяются ли чары Патриции на пресмыкающихся? И в состоянии ли Кихоро – будь он хоть трижды лучшим в мире стрелком – поразить эту колыхающуюся, изменчивую цель? Я готов был запаниковать, звать на помощь одноглазого следопыта, бежать к Патриции… да и мало ли чего еще. Но девочка остановилась возле газели, и черная форма медленно поднялась с земли и выпрямилась. Она оказалась мужским телом обнаженным и прекрасным, вооруженным копьем и увенчанным похожей на медную каску шевелюрой.
Я закричал:
– Патриция, будь осторожна! Ориунга!
То ли голос отказал мне? То ли ветер отнес в сторону мои слова? Мое предупреждение не достигло ушей девочки. Оно лишь испугало группу антилоп да заставил пуститься в галоп нескольких проходивших рядом со мной зебр. И уже было слишком поздно. Моран стоял рядом с Патрицией. Я затаил дыхание. Но ничего не произошло. Просто дальше Ориунга и девочка пошли вместе Ориунге тоже было не привыкать к диким животным и, возможно, у него в запасе тоже были волшебные слова.
Когда Патриция вернулась, одна, солнце уже успело подняться довольно высоко и грело сильнее, Она спросила меня со смехом:
– Вы видели морана?
– Да. – В горле у меня пересохло. – И что?
– Он провел всю ночь вблизи нашего бунгало, в лесу, дожидаясь, когда я выйду – сообщила Патриция.
– Зачем?
– Чтобы не упустить меня и поговорить со мной, – сказала Патриция.
– И чего он хотел?
– Узнать, являюсь ли я дочерью большого льва или же я просто колдунья, – сказала Патриция, снова рассмеявшись.
– А ты что ему ответила?
– Чтобы он угадал, – сказала Патриция.
Она посмотрела на меня, подмигнула мне и спросила:
– А ведь вы же видели вчера, как он прятался около дома Кинга и что он видел все, что там произошло со львицами?
– Да, видел.
– Почему же вы не предупредили меня? – спросила девочка.
Я не ответил. Патриция подмигнула мне другим глазом.
– О! А я знаю, – сказала она. – Вы испугались за меня. Но это вы напрасно. Он ничего не может мне сделать. Я белая женщина.
Она вдруг сложилась вдвое от приступа душившего ее смеха, тем более мучительного, что из-за животных смеяться она могла только молча. Немного справившись с этим приступом, она продолжила:
– И еще он предложил мне выйти за него замуж.
– А ты что сказала? – спросил я.
– Посоветовала, – ответила она, – поговорить об этом с Кингом.
Мне не хотелось допускать в мое сознание все то, что скрывалось за этими словами, и я сказал:
– Не понимаю.
– А тут все просто, – объяснила девочка. – Я рассказала морану, где мы с Кингом каждый день встречаемся. Я сказала ему, что он вряд ли осмелится прийти туда без оружия. – Патриция важно покачала головой. – Кинг ненавидит негров с копьями. Он, может быть, знает, что его родителей убили такие же люди, как они.
– Но ты же сама говорила мне, что масаи безумно гордые? – воскликнул я.
– Ну и что? – спросила девочка, искусно изобразив невинность.
– А то, что теперь Ориунга не может не прийти.
– Вы так считаете? – сказала Патриция.
Голос ее прозвучал так же невинно, но она подмигнула обоими глазами, почти одновременно.
И Ориунга пришел.
Едва успели мы вместе с Кингом расположиться под деревом с длинными ветвями – Кинг теперь обращался со мной, как со старым другом, – как моран отделился от зарослей, где он, очевидно, уже давно поджидал нас, и направился к нам. На нем не было ничего, кроме куска серой ткани, наброшенной на плечо, который на каждом шагу обнажал все его тело.
Лев-исполин глухо зарычал. Его желтые глаза пристально и враждебно смотрели на Ориунгу. Он не испытывал симпатии к этому незнакомому красноволосому негру, который приближался спесивой походкой, вызывающе глядя ему в глаза.
Кинг повернул голову к Патриции, спрашивая у нее совета.
– Сиди, – сказала ему девочка.
Кинг продолжал рычать, но с места не сдвинулся.
Ориунга вошел в тень ветвей, пройдя так близко мимо льва, что даже коснулся его морды полой своей развевающейся ткани, и прислонился к стволу дерева.
Патриция встала, а вместе с ней и Кинг. Но поскольку девочка держала руку на его мощном затылке, лев позволил медленно подвести себя к морану. Патриция и Кинг остановились в трех шагах от него.
Он смотрел на них, совершенно неподвижный, гордо вздымая голову под каской из волос и глины на прямой шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63