Поведение Сэнди в доме Моны расширило трещину, несмотря на обещание Эми сохранить инцидент в секрете, не рассказывая о случившемся отцу. То, что она сдержала слово не изменило позицию Сэнди, как надеялась Эми, напротив, эта яркая шестнадцатилетняя девица была откровенной задирой. Она садилась Лу на колени, обвивала шею руками, называла самым красивым и умным отцом во всем мире и объявляла себя навечно «папиной девочкой».Эми не смогла не рассмеяться, когда вспомнила неоднократно повторяемую фразу Моны Девидсон: «Так кем меня представляют? Фаршированной гусыней?» Эми читала о подобных ситуациях в журналах, и вдруг это произошло с ней. Шеф-повар, мойщица посуды, до недавнего времени шофер, пока Сэнди не получила собственный автомобиль. Эми выбрала роль домохозяйки, супруги и матери. «Моя карьера» – напомнила она себе. Будет более, чем достаточно, если ее станут ценить.Профессиональная деятельность Эми свелась к эмоциональной и прочей поддержке всего, что составляло интересы мужа и дочери, без ответного внимания к ее делам.Это обычное субботнее утро было отличным примером. Лу и Сэнди участвовали в ежегодном теннисном турнире для отцов и дочерей. Эми постаралась разделить с ними их увлеченность. Накануне вечером она погладила форму, приготовила завтрак с высоким содержанием протеина и упаковала термос с охлажденным апельсиновым соком и бутылку минеральной воды.По случаю ей удалось купить суперкрепкую заколку для волос, подарок Сэнди, носившей «конский хвост». Эми положила заколку и открытку на стол рядом с тарелкой Сэнди. После того, как ее дочь и муж снизошли до позирования для пары снимков «Полароидом», а потом забрались в машину, она вернулась на кухню и нашла свой подарок на полу. Небрежный ребенок.Она попыталась приукрасить ситуацию, поправила себя Эми. Грубая, неблагодарная молодая женщина, и уже совсем не ребенок.Эми дошла до точки, когда уже больше не могла не обращать внимания на их поведение. Возможно, она виновата, что позволила этому безобразию длиться так долго. Слишком долго Эми предпочитала скрывать задетые чувства. Семья по типу «папа знает лучше» не является настоящим коллективом. Этим утром, например, ее не пригласили на теннисный турнир. Другие матери будут там, болея за своих любимых. Она подумала, что могла сделать вид, будто едет с ними. Как бы они поступили, выкинули бы ее из машины? Но Эми чувствовала их желание побыть вдвоем, без старой мамаши, путающейся под ногами. Заботясь о них, предугадывая каждую потребность, она ждала приглашения, которое так и не поступило.Успокаивая себя, Эми подумала, что рада свободному утру. Она не рассказывала о работе, которую писала для пешеходной экскурсии по Джоржтауну. Всего неделю назад организовался благотворительный фонд в помощь бездомным, образованный несколькими местными женщинами. Приглашенная присоединиться к комитету, она вызвалась собрать материал по истории Джорджтауна и его архитектуре. Основными объектами внимания должны стать три дома, в которых жила Джеки Кеннеди до и после ее трехлетнего пребывания в Белом доме.Скрупулезная в своих изысканиях, Эми лично посетила маленький дом в Дент-Плейс, который в 1964 году перед переездом в Белый Дом был арендован на шесть месяцев самим Джеком Кеннеди, и одиннадцатикомнатный особняк на N-стрит, одолженный Джеки и детям Аверелом Харриманом после убийства Президента. Третья «остановка Джеки» прямо через дорогу от дома Харримана. Это в колониальном стиле четырнадцати-комнатный особняк красного кирпича, где жили молодая вдова и ее дети, пока безжалостные толпы любителей достопримечательностей не вынудили их переехать в Нью-Йорк.По крайней мере, в комитете оценили Эми. При подписке на экскурсию сборы превысили намеченную сумму благодаря самой идее. Все хотели увидеть, где жила Джеки. После такого успеха возникли планы отправить целый автобус экскурсантов в дом Джефферсона Третий президент Америки.

в Вирджинии. Эми необходимо написать комментарии об истории и архитектурных особенностях Монтичелло и его окрестностей.Когда Эми рассказала Лу о джорджтаунской экскурсии, тот спросил, ради кого это делается, и громко расхохотался, услышав ответ.– Для бездомных? Ты, наверное, смеешься!– Что смешного в помощи бездомным?– Взять ораву зажравшихся матрон на прогулку по виллам миллионеров ради покупки орехового масла и булочек для бездомных! И тебе не кажется, что это уморительно?Во время отсутствия в доме мужа и дочери, Эми устроилась на кухне и написала комментарии для экскурсии. Она начитала их на магнитофон Сэнди и удовлетворенно вздохнула, прослушав пленку. Неплохо.Когда вернутся Лу и Сэнди, надо бы не спрашивать их о результатах матча, дать им дозу их собственного лекарства, показать, что у нее, кроме них, есть и другие заботы.– Так что случилось? Как вы играли?Эми не могла не поинтересоваться, ведь это ее семья.– Грандиозно. Тебе надо было поехать туда. Женщины спрашивали, где ты. Разве тебе не интересно посмотреть, как мы играем? – Лу снял свитер и бросил его на стул в кухне. – Можешь что-нибудь сделать с рукавами? Они протерлись на локтях. Просто купи мне новый свитер.Эми услышала, как Сэнди поднялась в свою комнату и швырнула обувь в угол. Дочь промчалась мимо нее, не сказав ни слова.– Ита-а-ак?.. – спросила Эми мужа.– Ита-а-ак? Что ита-а-ак?– Вы выиграли?– Конечно, выиграли. Почему ты сомневалась? Мы вышли в четвертьфинал, в следующий уик-энд и постараемся снова выиграть.Зачем ворчать на нее? Или Лу пытается завязать ссору?– Что ребята хотят на ланч? Есть холодный ростбиф, салат из тунца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106