Из всей этой кутерьмы она получила, по крайней мере, одно важное преимущество – Сидней Как-его-Там, с мешком денег, романтическим желанием стоять за кулисами, когда идет «его» пьеса, и горящим взглядом при виде Моны Девидсон. Для него это была любовь с первого взгляда. Мона видела, как это случилось. Вот мужчина, который понравится любой матери: надежный, состоятельный, с милым мальчишеским шиком, чистыми ногтями, в скучных, но начищенных ботинках с нестоптанными каблуками. Застенчивая улыбка, желание услужить, готовность подать пальто и вызвать такси. Будет ли это следующий мистер Правильный Выбор? Она напомнила себе, что ко всему прочему, является матерью. С тех пор, как силы Билла были переброшены в другую сторону, нет никого, кто бы починил велосипед Мелиссы, сменил воду в аквариуме Грега или отвел детей покататься на коньках в Рокфеллер-центр.Что касается лично ее, он ждал и был благодарен за мимолетный добрый взгляд, став прилежным льстецом, потворствующим ее величественной потребности в бумажной салфетке, или Млечном Пути. Казалось, Сидней рассматривает ее личность как нечто священное. Инвестирование постановки Билла давало ему право называть себя продюсером, но он не допускал, что это позволяет целовать в ушко и щупать руками – неотъемлемая часть традиционного театрального ритуала. Когда при переходе через дорогу Мона подавала ему руку, Сидней вел ее так, словно она сделана из стекла. Когда ему позволялось помочь надеть ей плащ, Мона ощущала затылком его теплое дыхание, но не больше, никаких, даже малейших вольностей.Мужчина относится к ней с почтительностью, достойной звезды, которой она хотела стать. Он не был возбуждающим. Остроумным? Совершенно искренне сказал, что купил «Плейбой» ради статьи на экономическую тему. Когда начались репетиции, Мона поняла, что его представление об опасной жизни состоит в покупке мясных пирожков в кафетерии, гарантии мгновенного пищевого отравления, судя по убеждению святой Сади, то есть его матери. Где бы они ни были, он каждый вечер звонил Сади в Бока-Ратон.Главным, что Мона имела против него, была уникальная способность Сиднея раздражать ее. Традиционные мясные пирожки, например. Если они были в меню, Мона узнавала об этом по его игривой мальчишеской улыбке, когда он, как обычно, спрашивал официанта: «Вы уверены, что с ними все в порядке?»В первый день репетиции полным составом трупы они отправились по Великому Пирожковому Пути в кафетерий рядом с театральным залом. Мясной пирог, казалось, источал благоухание. Ведомая дьяволом, Мона замычала в предэкстазном восторге. «Лучший мясной пирог, который я когда-либо пробовала!» Извиняясь, что слишком напряжена, чтобы есть, она перевалила Сиднею свою порцию, от души желая ему смертельного приступа пищевого отравления.Триумф быстро уступил место угрызениям совести. Остаток дня Мона наблюдала за ним, ожидая признаков коллапса. У мужчины был железный желудок. «Великолепный мясной пирог!» – услышала она его разговор с Биллом. «Мона и я ели эту вкуснятину за ланчем!»В Сиднее воплотились худшие черты поклонника-энтузиаста. Его неустанная лесть начинала сводить с ума. Она ничего не могла обсудить с ним, позитивное или негативное. Для него было прекрасно все, что бы ни сказала Мона. Он просто любяще улыбался, хуже, чем любяще, идиотски. Если она икнула, чудесно. Если пукнула, прекрасно. Если послала на три буквы, что однажды случилось, когда ее терпение лопнуло, он еще шире улыбнулся очаровательной вульгарной возлюбленной. «Мона, только ты сможешь выйти сухой из воды».Сидней был прямой противоположностью Брента, который из принципа не одобрял все, что она делала. Мона неверно истолковала недовольство Брента, рассматривая его как заботу о ее благополучии и дальнейшем совершенствовании в качестве актрисы. Вначале он был терпелив в своем презрении к ее одежде, волосам, уму, таланту, относительному успеху в работе и привычке к содовой и ванильному мороженому среди ночи. «Очень низкий класс. Совершеннейшее гетто».Мона, конечно, знала, как выискивать подобных мужиков. Отвратительное поведение Брента с Грегом и Мелиссой в Вашингтоне, когда он оставил их одних в мотеле, пока развлекался со своей Козочкой-на-неделю, доказало, что что-то не в порядке.В начале ее карьеры по озвучиванию рекламы его презрение к амбициям Моны росло прямо пропорционально ее успеху.– Посмотри. Ты купаешься в деньгах, но не имеешь того, что нужно, чтобы стать звездой.– Когда мы встретились, ты говорил совсем другое. Считал, что у меня все качества звезды.Брент был высоким, мощным незнакомцем с длинными ногами, красивыми руками и великолепными зубами, и сидел рядом с ней в самолете, уносящем ее домой из Лондона. Ее сердце было искромсано Ником Элбетом, а надежды на карьеру высоки благодаря Биллу Нелу.– Я просто старался забраться тебе под юбку.Это именно то, чего он добился в приятной темноте ночи. Брент опустил подлокотники трех свободных в их ряду кресел и предложил расслабиться.– Ты сказал, что я выгляжу печальной и нуждаюсь в крепких объятиях.– Это сработало, не так ли?– Ты сказал, что я пылаю ярким, драгоценным огнем.– Уолтер Патер. Гарантированная заводка, срабатывает всякий раз, особенно с девицами, имеющими свободное художественное образование.Если Бог любви покинул ее, Бог Успеха улыбался, по крайней мере, одной стороной рта. Замеченные Биллом Нелом особенности ее голоса чудесно подошли для коммерческой рекламы на радио и телевидении.В особом мире озвучивания Мона Девидсон стала первой. Когда она, наконец, решила, что достаточно финансово независима, то сменила замки и подала на развод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106