Джози закинула руки за голову, пока Хьюстон, приложив ладонь к лицу, выдохнул, явно проверяя запах изо рта. Она рассмеялась:
– Да пошутила я. У тебя не пахнет изо рта.
– Ну, если честно, то я действительно дунул тебе в лицо. Попытался разбудить тебя.
В ее одурманенных сексом и сном мозгах с трудом прорезалась мысль, что на нем снова были плавки, а в руке он держал ножницы. О Господи, неужели он и вправду решил, что она потащится на пляж?
– Нога больше не беспокоит тебя? – Протирая глаза, она обнаружила, что лежит на постели абсолютно голая, а ее ноги широко раскинуты. Она попыталась было изобразить некоторое подобие смущения, но безуспешно.
Тогда она просто положила ногу на ногу. Его глаза следили за каждым ее движением, ножницы повисли в его руке, челюсти сжались.
– Даже не пытайся укрыться от меня.
Ножницы полетели в сторону, он ухватил ее лодыжки и вновь раздвинул ноги.
– Так-то гораздо лучше.
И хотя ее рот наполнился слюной, а в груди все затрепетало, она лишь чуть подняла одну бровь.
– Достань-ка мне рубашку, и я сниму у тебя оставшиеся швы.
Его колебания и сомнения доставляли ей удовольствие. Тем не менее он вытащил из шкафа и протянул ей майку.
– Когда закончишь, надень опять бикини. Мы чего-нибудь перекусим, а потом вернемся на пляж. Я хочу окунуться в воду.
Несмотря на острое желание завопить «нет», она стала натягивать через голову мягкую серую майку, прикусив губу. Хьюстон не желал, чтобы она ставила под сомнение его действия, да и, по правде сказать, не было никакой причины, чтобы ему не залезть в воду. Но ей почему-то казалось, что ему не следует этого делать. Однако все ее тревоги будут отвергнуты как необоснованные. Он полностью подчинил себе ее волю к сопротивлению и мог потребовать все, что ему вздумается.
Когда ее голова пролезла наконец в отверстие для шеи, она глубоко вдохнула запах лосьона после бритья и стирального порошка, который хранила его мятая майка, и одарила его сияющей улыбкой:
– Ладно. Только позволь сначала засунуть мой купальник в сушилку. Нет ничего противнее, чем натягивать мокрую одежду на голое тело.
Хьюстон нагнулся, подхватил ладонью ее затылок и запечатлел нежный поцелуй на ее губах, от которого Джози совершенно растаяла.
– Ты самая хорошая, Джози.
Они становились все ближе и ближе друг другу. Очень скоро ему придется признать, что он любит ее.
Спустя два часа Хьюстон и Джози направлялись обратно на пляж, и он пытался разжать губы, чтобы выдавить из себя эти слова: «Я люблю тебя».
Произнести их было не так уж сложно. Вреда они не принесут. Она не засмеется. Небеса не разверзнутся, и цунами не обрушится на их готовы. Но слова не шли у него с языка.
Хьюстон не надеялся застать свою семью. Ведь они покинули пляж в полдень, а сейчас уже было шесть часов вечера. Пока они занимались любовью, спали и ели, время прошло. И теперь их никто не отвлечет. Будут только он, она и океан. И даже можно дождаться захода солнца. Тогда он попробует наконец оторвать язык от нёба и произнести заветные слова.
– Ты нашел свою доску для серфинга? – спросила она уже в третий раз.
Хьюстон понимал, что Джози тревожилась по поводу того, что он снова займется серфингом, не говоря об этом напрямую. Он ценил ее заботу, но был также доволен тем, что она не перечисляла причины, по которым ему не следовало залезать в воду.
Плевать, что его рука еще неподвижна и следовало бы вновь наложить на нее шину. Сегодня он был свободен от швов, от шины на перевязи. И ему хотелось поскорее оказаться в воде. Прохладной, темно-синей… Ощутить, как волны омывают его с ног до головы, перекатываются через него, массируют тело. И Джози должна разделить с ним это удовольствие.
– Вот она. – Он подхватил доску левой рукой, с удовольствием ощущая ее тяжесть, и приостановился, чтобы подождать Джози, которая, запыхавшись, старалась поспевать за ним.
Пляж был почти пуст. Большая часть жителей их кондоминиума – люди в возрасте, а пляж частный. Обычно он не занимался здесь серфингом, а отправлялся к больнице, где прибой был сильнее, а волны выше. Но сегодня ему просто хотелось вновь встать на доску. Развлечься. А то он уже успел забыть, что такое нормальное состояние человека.
У кромки воды, где песок был влажный, а вокруг разносились пронзительные крики чаек, он остановился и бросил доску.
– Я люблю океан.
«Я люблю тебя». Слова эти непрерывно кружились у него в голове.
Солнечные лучи отражались от поверхности воды. Он смотрел в сторону горизонта и ласкал руку Джози.
– Посмотри, как величествен океан. Я и представить себе не могу, чтобы жить где-нибудь в другом месте.
– Я тоже. Здесь так тепло, и кажется, что солнце никогда не перестанет светить. – Она сделала несколько шагов вперед, вода захлестнула ее голые ноги, и она рассмеялась. – Конечно же, я догадываюсь, что солнце каждый день будет восходить на востоке и заходить на западе. Но в эту пору даже трудно вообразить, что бывает дождливо, пасмурно или холодно.
Джози, казалось, размышляла вслух, этакий неудержимый поток сознания. Хьюстон стоял чуть позади и с удовольствием слушал ее болтовню.
Вдруг Джози отскочила от воды, улыбка исчезла, на лице появилось тревожное выражение.
– А сейчас, случайно, не время обеда у акул? Может, они подплывают поближе к берегу? Ведь именно здесь все произошло?
По правде сказать, Хьюстону и в голову не приходило, что ему будет страшно возвращаться в воду, хотя он на собственном опыте познал, каково это – связаться с акулой, пробудив ее хищные инстинкты. Ему казалось, что слишком уж мала вероятность дважды подвергнуться нападению акулы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84