Он скучает по работе в газете. Там кипит жизнь, трещат телетайпы, звонят телефоны. А за столом редактора – Кэт. Когда он работал там, то часто ловил себя на том, что подолгу смотрел на нее через комнату со своего места. У нее одно из тех лиц, по которым легко читать даже скрываемые мысли и чувства.Иногда и сейчас он провожал ее по вечерам до угла ее улицы.– Ты какой-то мрачный, – заметила она во время такой прогулки на следующий день после его разговора с Дезире.Почти против своей воли он пересказал ей слова Дезире.– Я в тревоге, – закончил он. – У меня такое ощущение, что я нахожусь в центре замкнутого круга, все вокруг рушится, а я не могу докричаться до Николаса и не знаю почему.– Почему ты не скажешь ему о том, что узнал?– Я не могу. Я пообещал Дезире. И потом, это ничего не изменит. Меня не касается, куда человек вкладывает свои деньги.– Это тебя касается, потому что это совсем другое дело, и ты это понимаешь. По мне, так все это плохо пахнет, – они остановились, и Кэт достала какой-то листок бумага. – Посмотри, мы собираемся электрифицировать деревни и поставить очистные сооружения. На северной стороне острова каждое утро до сих пор сбрасывают в океан нечистоты. Все молчат, хотя прекрасно знают, что делается. Питьевую воду собирают по-прежнему во время дождей. А Николас снова и снова говорит о поливном садоводчестве и консервных заводах. Безусловно, это выглядит очень деятельно! Наши дорога – ужасны. У нас стало больше машин и больше несчастных случаев. Я знаю, что невозможно сделать все сразу, но мне бы хотелось увидеть хоть какое-то движение в этом направлении.– Я не понимаю Николаса, – повторил он с грустью. Некоторое время Кэт, казалось, что-то обдумывала.Потом она сказала:– Я хочу кое-что показать тебе. Прямо сейчас. У тебя найдется свободный час?– Найдется.– Нам понадобится твой автомобиль. Ты когда-нибудь был на территории «Ланабелла»?– В его пешеходной части? Нет.– Там, где стоят новые коттеджи, за пешеходным мостиком.Они оставили машину в отдаленном конце пляжа, подальше от глаз и в полумиле от главного здания. Колеи здесь поросли травой.– Здесь мало ездят, – отметил Патрик. Пешеходный мостик был перекинут через узкий канал. На белом песке по краю маленького острова выстроились коттеджи с остроконечными крышами. За коттеджами был сооружен пруд неопределенной формы. Среди клумб на шелковистой траве стояли зонтики и дорогие стулья. Все было тихо и спокойно. Всего одна пара лежала под солнцем.– Не сезон, – сказал Патрик.– Здесь всегда мало народу. Ты же знаешь, это не общественное место.– И очень изолированное. Если точно не знаешь, где оно, то не догадаешься о нем.– Вот именно. Пойдем, может быть, какой-то из коттеджей не заперт, или посмотрим в окно.Все раздвижные стеклянные двери оказались запертыми, но сквозь них прекрасно было видно внутреннее убранство комнат, белые коврики на розовом полу веранды и широкие кровати с позолоченной резьбой. Похоже на бордель, подумал Патрик, но вслух ничего не сказал.– Кошмар, правда? – спросила Кэт, когда они возвращались к машине.– Да. Кто эти люди?– Ты даже не догадываешься?У него были смутные подозрения, но он промолчал.– Воровская шайка. Он уставился на нее.– Я не могу доказать, но я почти уверена. Больше чем уверена. Эти люди приезжают из Штатов, привозят своих девочек, делают свои дела, и частным образом производят платежи, а правительство их покрывает.– За что они платят?– Думаю, за наркотики, – серьезно сказала она, а поскольку он недоуменно смотрел на нее, продолжила: – Почему ты так удивлен? Весьма распространенное в Центральной Америке явление.На это он ничего не смог ответить.– Ты подавлен, потому что это Николас, – она тронула его за руку. – Правда, я могу и ошибаться.– Ты ошибаешься, – сказал он. – Ты ошибаешься.Проезжая мимо дома правительства, они заметили группу полицейских, выглядевших весьма импозантно в новой серой форме, алых фуражках и с такими же алыми полосами на брюках.– Остановись на минутку, – скомандовала Кэт. – Что ты видишь?Поскольку он не понял сразу, она спросила:– Разве ты не замечал их последние несколько недель?– Ты имеешь в виду форму? Николас иногда увлекается показной стороной дела, – отозвался Патрик.– Не то. Посмотри внимательнее! Когда это у нас было столько полиции? Все как на подбор – выше шести футов! Крепкие ребята, и все они – новые. Ни одного знакомого лица. Не удивлюсь… – начала она и замолчала.– Не удивишься чему?– Так, ничего.– Как женщины любят все усложнять! Может, ты все-таки закончишь, если уж начала?– Если честно, я не уверена, что могу довериться тебе.– Ну спасибо! Большое спасибо! Раз так, можешь вообще со мной не разговаривать.– Не делай из мухи слона. Мои слова, действительно, прозвучали не совсем так, как мне хотелось. Я только имела в виду, что ты очень лояльный человек и очень близок с Николасом, несмотря на то, что ты замечаешь. Откуда я знаю, что подскажет тебе твоя совесть, когда ты будешь ворочаться ночью без сна?Он смягчился:– Кэт, ничего из того, что ты мне когда-либо рассказывала, не пошло дальше. Тебе следовало бы это знать.Впервые он позволил себе, пусть не прямо, намекнуть на ее отношения с Фрэнсисом Лютером.Она покраснела:– Ну что ж, ладно, – и, оглянувшись вокруг и понизив голос, хотя они ехали в автомобиле, сказала, – ходят слухи, что создается особый отдел полиции. У него даже есть название – «Красные ребята».– Может, он будет более эффективен?– Я совсем не о том, я говорю о формированиях, которые очень похожи на вооруженные силы или на тайную полицию. Ночные аресты, таинственные исчезновения, тела на обочинах дорог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138