– Но ты не должен думать обо мне как о некой болезненной мученице. Мне на самом деле живется очень хорошо…– Разумеется, я знаю об этом, – перебил он ее. – Я знаю, как ты живешь. И все же, позволь сказать это тебе, какой бы близкой ты не была со мной, со всеми нами, я всегда чувствовал, ощущал, что какая-то часть тебя скрыта от меня. Все равно как закрытая дверь, занавес… Мне кажется, отец чувствовал это тоже.Она не ответила, но обернувшись, посмотрела на него невыразимо глубоким взглядом и опустила глаза.– Ну хорошо, я понимал… мы все это понимали… Вы были странной парой. Никакие два человека не могли быть столь различны между собой, как вы.Она все еще не отвечала.– Конечно, я понимаю, в ваше время развод был не таким простым делом. К тому же у вас было четверо детей.И снова она смотрела куда-то в сторону, а взгляд блуждал по зарослям тростника, качающегося под ветром. Она заговорила голосом, который он еле улавливал:– Я никогда бы не разрушила его дом и семью. Потом он поймал еще одну фразу:– Я была обязана ему всем.Но он был не уверен, что расслышал правильно, и не решался переспросить, потому что она вдруг резко подняла голову и легким движением, выражающим упрек, остановила его.– Хватит с меня! Я приехала на свадьбу и хочу слышать только о ней.– Ну что же, ты знаешь, что будет только сама церемония, и все. Все равно ведь ты сразу после нее вернешься домой.– Я приеду опять зимой. Обещаю.– Я рад. Ты полюбишь Кэт, когда узнаешь ее поближе. И она тебя тоже полюбит, – сказал он, желая сделать ей приятное. – У нее всего лишь несколько кузин и кузенов. Они приедут сегодня. Будет и наш новый премьер-министр. А также его теща, вдова нашего последнего премьера. Ты помнишь, я рассказывал тебе о Патрике.– Да, я помню.– Мне его недостает.Внезапно в его памяти возник момент той ночи, вспомнились огни фар, пересекающие лужайку, и Патрик, что-то говорящий, нерешительный, собирающийся что-то ему сказать и не сказавший… Что это могло быть? Он заморгал, возвращаясь из прошлого в настоящее.– Его ум, мышление… Ох, пожалуй, это звучит напыщенно или даже глупо, я не знаю… его мышление, казалось, является отражением моего собственного. Почти всегда. Это было почти зеркальное отражение. Поэтому мне было очень легко говорить с ним.– Могу себе представить. А что скажешь, у него была хорошая жизнь?Странный вопрос, подумал Фрэнсис. Что значит хорошая жизнь?– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.– Ах, ну вел ли он все время страшную борьбу, пришелся ли он здесь к месту с его английским образованием, было ли у него достаточно денег…– Он никогда не хотел слишком многого. Да, ему здесь было, я бы сказал, неплохо. И он любил это место, на самом деле любил. Я думаю, у него здесь было хорошее, здоровое детство, в простых условиях… И еще он ужасно любил свою мать. Некоторые из здешних туземных женщин так добры и нежны. Они великолепные матери. И он взял очень хорошую девушку в жены. Дезире очаровательна. Ты сама увидишь.На противоположной стороне острова недавно прошел дождь. Вода еще блестела на листьях и старых камнях, когда они въехали в церковный двор. Кэт уже была там. На ней были розовое платье и розовая шляпка на светлых волосах. Она поцеловала Ти.– Я так рада, что вы приехали. Я знаю, вам не легко было вновь увидеть Сен-Фелис.– Я хотела приехать, – засмеялась Ти. – Кроме того, я боюсь, что никогда не смогу научиться говорить Фрэнсису: «нет».– Я тоже.Обе женщины с минуту стояли, рассматривая друг друга, а потом, словно убедившись в том, что их прежняя оценка была верной, повернулись к дверям.Вместе с ними в церковь вошли Дезире с дочерьми и их женихами. За ними последовали кузины Кэт. Дезире принесла с собой букет алых цветов и положила его на алтарь. Если не считать этого букета, то больше никаких украшений в церкви не было.– Мы приехали рано, – сказала Кэт. – Отец Бейкер еще не пришел. Я чувствую себя как Джульетта, убегающая вместе с Ромео в келью монаха.– Патрик и я были обвенчаны здесь вот таким же ветреным днем, как сегодня, – заметила Дезире.Кэт была потрясена:– Я никогда не сделала бы этого, если бы знала! Я была абсолютно уверена, что вы венчались в городе.– Да будет вам. Посмотрите, какой красивый вид!Через открытую дверь можно было видеть кусочек океана с быстро несущимися по нему бурунами.– Разве это не восхитительно? – воскликнула Лорен. – «Здесь покоятся останки Пьера и Элевтера Франсуа, сыновей Элевтера и Анжелики Франсуа, умерших и обретших рай…… в год одна тысяча семьсот второй от Рождества Христова… Наши слезы омоют вашу могилу». Восхитительно!Пришел отец Бейкер в туфлях на каучуковой подошве.– Если покопаться в родословных достаточно глубоко, то окажется, что практически в каждом жителе этого острова течет кровь либо Да Куньи, либо Франсуа, а то и их обоих.– Я хотела бы поставить здесь памятник Патрику, – сказала Дезире. – Я не знаю, чья кровь в нем текла, тем не менее…И голос ее затих.Ти положила руку на плечо Дезире:– Было бы очень хорошо сохранить здесь память о нем, – сказала она ласково и тихо. – Вы поговорите об этом с отцом Бейкером и позвольте мне внести свою лепту?– Я не понимаю… – начала было Дезире.– Ведь он был… мне рассказывали… необыкновенным человеком. Вот мне и хотелось бы почтить этим его память. Пожалуйста, не отказывайтесь!– Ну, тогда благодарю вас, – просто сказала Дезире.Она улыбалась, но только ртом, а глаза ее были полны светлых слез, и к удивлению Фрэнсиса в глазах его матери тоже стояли слезы.– А вот мемориальная доска, поставленная Фрэнсисом, – сказал отец Бейкер, подводя группу гостей к новой белой каменной плите у западной стены храма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138