Я потерял там младшего брата.– Умер?– Да. Застрелен во время бунта. Я вернулся домой. Я работал на грузовом корабле «Ориана». Он привозил назад мятежников для исполнения приговора.– И это был конец?– Да нет. Конца нет и не будет. Каждый конец порождает начало. Так, в 1919 в Гондурасе и на Тринидаде было много мятежей и бунтов. После демобилизации черные солдаты буйствовали: сжигали дома и владения белых, магазины, учреждения. Билл был взволнован:– А что было потом?– Все восстания были подавлены. Да, так бывает всегда. Только насилие ничего не решает. Все мечты и красивые разговоры – ничто, если все кончается войной. Ты знаешь, – задумчиво сказал Клэренс, – об этом много говорили, а британская Лейбористская партия поддержала предложение Дю Буа о создании Африканского государства из бывших германских колоний; это мы помогли Британии завоевать эти колонии. Репарация за вековое рабство, так он сказал, отдавая нам нашу исконную землю, с которой были изгнаны наши предки. А на Барбадосе даже планировали репатриировать негров Вест-Индии.– Что такое репатриировать?– Вернуть их на Родину. Но, – Клэренс с пафосом продолжал, – к сожалению, все это закончилось ничем. Здесь мой дом, и здесь жили шесть, – Клэренс считал, загибая пальцы, – семь или восемь поколений моих предков. Если я не ошибаюсь, два столетия. Думаю, и твои тоже. Тебе кто-нибудь рассказывал об этом?– Нет, – ответил Билл. Глупый вопрос! Кто мог рассказать ему?– Да, ты еще слишком мал, чтобы интересоваться подобными вещами. Ты голоден? Дезире дала с собой бутерброды и пирог.Билл заметил, что Клэренс больше не называет ее Диззи, Патрику это не нравится. Клэренс развернул сверток:– Кокосовый пирог. Твой любимый. Она очень любит тебя, Билл. Ты ведь знаешь?Билл кивнул, он почувствовал раздражение. Она никогда не любила его. Она хорошо с ним обращалась, потому что этого хотел Патрик и с сиротой положено быть добрым. Да, интересно сидеть молча и наблюдать со стороны за людьми, оценивать их. Нехитрое это дело! – так размышлял Билл, поедая бутерброд. Дезире на самом деле ленива. Она не слишком задумывается над жизнью. Предел ее мечтаний – спокойная семейная жизнь, любить мужа и быть любимой, ее дочки. Она тратит много денег на одежду и красивые безделушки для дома. Патрик недоволен, но палец о палец не ударит, чтобы запретить ей это. А может быть, и не может. Билл пожал плечами.– Посмотри, – сказал Клэренс, – помнишь я говорил тебе об имении «Маргарита»? Отсюда видна крыша дома. Очень интересный в архитектурном плане дом, с ротондой. Всегда мечтал стать архитектором и если бы не обстоятельства… «Маргарита», – пробормотал он задумчиво. – Они называли свои имения в честь жен или дочерей, когда дом давали в приданое. Да, должно быть, красиво жили землевладельцы в те времена! Множество слуг, подающих еду и напитки на серебряных подносах. Садовники выращивали красивые цветы, черные любовницы в галунах… – он усмехнулся. – Не дурно, не дурно. Но это длилось недолго. Опыт истории показывает: ничто не вечно, ни Римская империя, ничто. Скажи, ты прочитал то, что я тебе дал – отрывок об Уилберфорсе, положившему конец работорговле в Британской империи?– Нет, еще. Мы и в школе еще этого не проходили.– Да, может быть, и не будете проходить. При нынешнем-то уровне образования! Прочитай это сам!Старик был помешан на истории. Билл почувствовал нетерпение. Но он слишком любил Клэренса и постарался не показать этого.– Да, потом для латифундистов наступили тяжелые времена! Долги, закладные, банкротства.– Так им и надо! – перебил его Билл.– Мой дед рассказывал, по всей округе стояли брошенные дома, окруженные настоящими джунглями. Деревья росли даже на прогнивших крышах, – внезапно Клэренс остановился. – Тебе, наверное, скучно слушать все это?Билл усмехнулся.– Даже если тебе только одиннадцать, это не значит, что ты еще слишком мал, чтобы изучать свое прошлое.– Почему? – Билл был не согласен.– Потому что без истории нельзя построить лучшее будущее.– Ну а вы его как-нибудь улучшили? Клэренс строго посмотрел на него:– Да, улучшил. Послушай меня, мой мальчик. Мой дед работал на сахарной плантации и получал всего лишь пять фунтов в год. Он жил там и арендовал дом, хибару. И в любую минуту хозяин мог вышвырнуть его.Ты спрашиваешь меня, а сейчас лучше? Да, я верю, что движение трудящихся сыграло положительную роль в истории, хотя может быть не всегда такую как хотелось бы. Кто его знает! – он налег на весла с такой силой, что они заскрипели. – Я слишком стар. Будущее в руках таких людей, как Николас Мибейн и твой отец. Они еще дальше продвинут нас в нашем развитии. Я рад, что твой отец ушел из школы. Он способен на большее.Что-то заклокотало в груди Билла. Он сорвался. Грубый тон. Грубые слова:– Он не мой отец! Почему вы всегда называете его моим отцом?– Нет, он – твой отец. Он заботится о тебе больше, чем кто-либо когда бы то ни было. Иногда ты поражаешь меня, Билл. Ты настолько критически подходишь ко всем и ко всему, бываешь столь угрюм и циничен! Но надо заметить, что ты умен не по годам – и уж ты бы мог научиться разбираться в людях! – Клэренс опустил весла, положил руку на колено Билла. – Мне обидно и больно слышать твои слова – «он не мой отец»!– Хорошо, я виноват, – сказал Билл.– Так почему же ты поступаешь так?– Посмотрите на него, а потом на меня.– Так ты о цвете кожи? Это тебя беспокоит? Почему? Ты что думаешь, ты – чистый африканец? Или я? Только в какой-то степени. Пойми, только годы, время так разделило, развело в разные стороны черных и цветных. У цветных – хорошая работа, деньги, право голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138