Страх безобразен, бедность, непристойность тоже отвратительны.– Очень жаль, что я не была там и не слышала твоего выступления, – успокаивающе сказала она. – Ты не говорил, что собираешься выступать.– Я и сам не знал. Я возвращался домой после утреннего инцидента с Фрэнсисом Лютером, когда меня перехватили с запиской. Хотели, чтобы я толкнул речь в поддержку забастовки. «Партия Нового дня» солидарна с вами и тому подобное. И Николас Не вовремя уехал. А жаль! – мрачно добавил Патрик.– Больше всего ты переживаешь из-за размолвки с Фрэнсисом Лютером. Не стоит так огорчаться, Патрик, – сказала Дезире.Патрик молчал. Билл встрепенулся.– Что случилось? Вы поцапались с мистером Лютером?– Знаешь, Билл, это не твое…, – начала Дезире, но Патрик прервал ее.– Да ничего, пускай спрашивает. Я очень устал и не могу говорить об этом, Билл. Но когда все утрясется, я обязательно расскажу тебе обо всем.Заговорила Лорин:– Папа сказал мне, что полиция прочесывает Причальную улицу. Наверное, что-то должно случиться.– Бог даст, не случится, – ответил Патрик. – Забастовка – это организованная форма борьбы за собственные права, а не тусовка хулиганов. – Он встал из-за стола. – Однако лучше провести сегодняшний вечер дома, дабы избежать неприятностей, если ситуация выйдет из-под контроля. Куда это ты собираешься, Билл?– Да… мне надо посмотреть кой-чего в сарае.Из сарая можно незаметно выскользнуть из дома: обогнуть гаражи, спуститься вниз по горе. Если в городе какая-нибудь заваруха, его дружки непременно придут туда. У многих не такие строгие отцы, как Патрик, и они могут болтаться вечерами, где им вздумается.На углу он столкнулся с двумя приятелями, которые тоже направлялись в город. К тому времени, когда они подошли к подножию горы, к пересечению дорог, вереница мальчиков в возрасте от двенадцати до двадцати лет устремилась к центру города.Постепенно группа увеличивалась и двигалась все быстрее и быстрее.– Что происходит? – спросил Билл соседа.– Не знаю. Говорят, там в городе что-то случилось. – Мальчики побежали, их туфли гулко стучали о мостовую. Вечер переходил в ночь, зажигались огни, дома оживали. Хлопали двери, улицы наполнялись шумом голосов. Казалось, возбуждение передается по воздуху. Сердце Билла учащенно билось, он тоже был возбужден. Ему хотелось смеяться. Он не мог объяснить почему, но это было здорово: бежать в центре толпы, всем вместе, все, как один, бежать навстречу опасности, бою!У Причальной улицы их остановил развернутый строй полицейских.– Стой! Поворачивай назад! Дальше нельзя!– Почему? В чем дело?– Приказ губернатора.Были слышны громкие крики, автомобильные гудки, звон разбитого стекла, пронзительная сирена санитарной машины.– Да Кунья! – крикнул кто-то. – Да, они захватили бриллианты старика! У Да Кунья?Темные лица под внушительными полицейскими шлемами гордо игнорировали все вопросы.– Ну пропустите нас! Дайте посмотреть! Строй полицейских сомкнулся.– Назад, ребятки! Возвращайтесь домой! Никто не пройдет!Кто-то рядом с Биллом предложил:– Вокруг площади. Мы выйдем с другого конца!Группа повернула в противоположную сторону, обогнула железную ограду у памятника Нельсону; с гиканьем и улюлюканьем пробежали дальше, весело швырнув на пути пару камней в окна обувного магазина и туристического агентства. Они выбежали с другой стороны Причальной улицы и их снова остановили!– Дерьмо! – прошептал Билл.Завыла сирена скорой. Трубили пожарные машины. Уличные фонари мерцающим светом озаряли беснующуюся толпу на Причальной улице. Билл был разочарован, ему хотелось действовать. Минуту или две группа стояла в нерешительности, затем, недовольные и разочарованные, мальчики начали расходиться. Билл и еще двое ребят вернулись на площадь. В кромешной темноте уличный фонарь освещал лишь фигуру Нельсона. До чего же высокомерным он казался на своем постаменте! Рука – на шпаге; он словно изучал все вокруг своим зорким взглядом. Будто бы он – хозяин этого места, всей площади и всех и вся на ней!– Ублюдок! – сказал Билл.Его приятель удивленно спросил:– Кто?– Нельсон, Нельсон – ублюдок. Мальчик пожал плечами – он не понял.– Куда ты пойдешь, Билл?Билл не знал. Но одно он знал точно: что не готов к возвращению домой. Только не сегодня! Он не сможет уснуть. Слишком много событий за один день. И это здесь, где никогда ничего не происходит!На другой стороне площади послышался рев приближающегося грузовика, шофер прокричал:– Эй, мальчики! Подбросить вас?Билл и Том Фолоом побежали к грузовику.– Ага. А куда вы едете?– Домой. В Сент-Элизабет. Вам по пути?– Да, – ответил Билл.– Забирайтесь на заднее сиденье. На переднем у меня корзина с цыплятами. Крикните, когда остановить.– Как же мы доберемся оттуда домой? – прошептал Том, когда они выехали из города.– Не знаю. Может быть, доедем на попутке. А если надо будет, то я пешком дойду! Во всяком случае домой попасть я не тороплюсь!Слова были брошены небрежно, но звучали очень внушительно. Том посмотрел на Билла с уважением.Грузовик, открытый пикап, пробирался по сельской местности, по «живому» туннелю деревьев. Фары высвечивали темноту ночи. И позади оставалась темнота: темное небо, нависшее над черной землей. Ветер растрепал волосы Билла. Ему казалось, что он летит, парит над землей. Он могуществен, всесилен, и все подвластно ему.На перекрестке шофер притормозил. Он высунулся из окна.– Посмотрите. О Боже! Что они натворили?!Полицейский участок был разгромлен. Дверь выломали, она лежала на траве рядом с горой бесформенных обломков столов и стульев. По обеим сторонам дороги тянулись ряды хижин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138