– С Арвин?
– Да. И еще с другими людьми. Он ездит на вечера с девушками, катается на лодках. Так говорит Брюс.
– Кто такой Брюс?
– Это мой друг. Ты никогда не помнишь имен моих друзей. Их двор рядом с нашим. Но он живет с матерью, не так, как мы. Отец у него плохой. Он ненавидит отца.
– Это очень печально. Детям нужны папа и мама. Ты не должен ненавидеть отца. Надеюсь, это не так.
– Нет, но мы больше не развлекаемся вместе. И мне не нравится, что я единственный, кто не живет с мамой. Правда, есть еще Донни, но это совсем другое дело, потому что его мама умерла.
– Но почему мы не живем с тобой? – спросила Эмма. – Ты могла бы жить в нашем доме. В нем много-премного комнат.
– Она не может, глупышка, – возразил Джерри. – У папы уже есть женщина. Или ты думаешь, что он хочет иметь двух женщин? Может, конечно, папа и хочет, но мама не из таких. – Джерри засмеялся. – Ты не смотришь кабельное телевидение, иначе знала бы.
Гиацинта поинтересовалась, когда он смотрит кабельное телевидение.
– Ночью, когда папы нет, а Тэсси находится в своей комнате. Я иногда встаю и смотрю. Ну потеха!
Она должна не выдать себя. Это то, о чем должен позаботиться Арни. Наверняка он сделает это. И Гиацинта спокойно сказала:
– Это нехорошо с твоей стороны. Я не хотела бы, чтобы ты это делал впредь.
– Я живу не с тобой и не должен тебе подчиняться.
– Гадко говорить мне такие вещи, Джерри.
– Вовсе нет. Это ты ведешь себя гадко. Ты должна разрешить нам жить в той квартире, где мы останавливаемся. Мы могли бы видеть динозавра, кататься с горки и все такое.
Гиацинта почувствовала себя в ловушке.
– Я должна работать, – возразила она, – по крайней мере сейчас.
Лицо Эммы выразило недовольство.
– Тебе незачем шить эти платья. Ты даже не ездишь кататься с нами.
– Я не умею, – промолвила Гиацинта.
– Дядя Арни тебя научит. Он всегда говорит, что хочет научить.
– Ладно. В следующий раз я приду посмотреть и возьму первые уроки.
– Обещаешь?
– Да.
– А ты обещаешь переехать жить в наш дом во Флориде?
– Я тебе уже говорил, что мама не может! – выкрикнул Джерри.
– Довольно обещаний на сегодня, – оборвала сына Гиацинта. – Я поеду с вами кататься и…
Из глаз Эммы брызнули слезы.
– Ты не любишь меня! – проговорила она сквозь рыдания. – Не любишь! Не любишь!
Они вернулись к пруду. Гиацинта села на пень и раскрыла объятия.
– Посидите со мной – Джерри с одной, ты с другой стороны. Я расскажу вам, как сильно вас люблю. И тогда нам всем станет легче.
– Ты тоже плачешь? – насторожился Джерри. – Похоже, что так.
– Ну, самую малость.
– Я не плачу. Мальчики не плачут. – Голос Джерри дрогнул.
– Кто так говорит?
– Папа.
Это так похоже на Джеральда – сделать из Джерри совершенство, как он это понимает! И Гиацинта твердо заявила:
– Папа не прав. Мальчики иногда плачут.
– Я бы не плакал, если бы ты согласилась жить с нами.
– Я постараюсь. А теперь отправимся домой и испечем на ужин торт?
Дотошная Эмма возразила:
– Ты не пообещала, а только сказала, что постараешься.
– Я сделаю все возможное.
Это была уловка, но никто не поймал ее на этом, и они пошли домой.
– Да, это была тяжелая неделя, – заключила Францина, когда они беседовали за чашкой кофе, после того как Джерри и Эмма отправились спать.
– Жаль, что я не смогла провести с ними больше времени, но неожиданно навалилось много работы.
– Я не ропщу, Гиацинта. Я о том, что все это трудно для них. Они изменились, и это очень меня тревожит. Я пыталась что-то узнать, но мне мало что удалось.
Незачем было сообщать Францине дополнительную информацию. Это лишь разбудит в ней дремлющего дракона. После впечатляющего дебюта в магазине на Пятой авеню Францина перестала говорить о позорных условиях развода дочери. Казалось, она даже благоговеет перед Гиацинтой, став свидетельницей ее неожиданного триумфа.
Однако в этот вечер Францина не собиралась щадить дочь, поскольку сама находилась в состоянии нервного возбуждения.
– С детьми дела обстоят плохо. Они скрытны, хандрят, порой ведут себя дерзко. Короче говоря, с ними надо что-то делать.
– Не сомневайся, я займусь этим.
– Я ни в чем не уверена, – возразила Францина. – Ты мне ничего не говоришь. Четыре года держишь в неведении. Это возмутительно! Ты мне не доверяешь? Мне? Или ты не знаешь, что я готова биться за тебя, за моих сыновей, за внуков? Я буду биться до последнего дыхания, Гиацинта!
– Я это знаю.
– Ну так в чем же дело? В Джеральде есть что-то порочное, гадкое, о чем я не догадывалась, хотя он был неприятен мне с первого взгляда. Ради Бога, расскажи мне, в чем дело, и я найму лучшего адвоката в Соединенных Штатах! Я говорила тебе об этом сотню раз. Ты сама не сделаешь этого. Ты слишком робка. Ты такой родилась, и это не твоя вина.
– Пожалуйста! – Гиацинта подняла руки.
Однако Францину было не так-то просто остановить.
– Я так горда тобой, горда твоими успехами. Но меня сбивает с толку другая сторона твоего «я»…
В соседней комнате зазвонил телефон. Когда Францина вернулась и сообщила, что звонит Уилл, Гиацинта пришла в ужас. Слишком много навалилось на нее одновременно. Она взяла трубку, Уилл счастливым голосом рассказывал ей, что совершил нечто удивительное и почти невозможное – нашел великолепную квартиру в Нью-Йорке. Правда, жилье дорогое, но это будет городской дом на всю жизнь и вдвоем они смогут выкупить закладную. Конечно, она должна посмотреть и одобрить квартиру, но он уверен, ей понравится, поскольку это всего в двух кварталах от парка, что очень удобно для детей. И кстати, что Гиацинта решила со школой? Уже давно пора это сделать, хотя он и надеется, что еще не поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91