Кейт обняла его за шею.
– Во вторник я улетаю домой.
– Тогда ты сможешь уехать отсюда в понедельник.
Неужели она скоро улетает? Уильям встревожился. Его не покидало предчувствие, что больше они не увидятся.
– Хорошо. Тогда нам хватит времени, чтобы поискать дневники.
Уильям вздохнул с облегчением.
– К черту дневники! – Он поцеловал крошечное пятнышко пониже уха Кейт, почувствовал, как она вздрогнула, и попытался взять себя в руки. – Пора ужинать, пока мы еще одеты.
– Ты прав, – Кейт разжала объятия и смущенно улыбнулась. – Боюсь, твои поцелуи сведут меня с ума.
Ее искренность ошеломила Уильяма. Значит, вот что в ней нравится ему больше всего, понял он. Но достоинств у Кейт множество.
– В общественных местах я буду осторожнее, – шутливо пообещал он. Нельзя забывать об осторожности, решил он, подходя к кнопке звонка. Ему грозит смертельная опасность – влюбиться в Кейт.
Меньше всего в жизни Уильяму хотелось влюбляться. Он был счастливым холостяком – нет, скорее всем довольным холостяком. Брак вполне может начаться с головокружительного секса, нежных слов и заверений в любви, но никогда не будет счастливым для герцога Торнкреста.
– Ну как, нравится?
Кейт выглянула из-за крышки огромного сундука и чихнула.
– Прошу прощения.
Уильям протянул ей носовой платок, и Кейт чихнула еще раз.
– Никаких коробок с книгами или дневниками мы не нашли, – напомнил Уильям. – Может, бросим это занятие?
– Ни за что!
Еще никогда в жизни Кейт так не развлекалась. Обнаружив в углу просторного чердака сундуки, она предоставила поиск дневников Уильяму. Сундуки были набиты старинной одеждой всех цветов и размеров. Шелковые и муслиновые платья пастельных тонов с кружевной и бархатной отделкой, расшитые жемчугом, были уложены аккуратными слоями. Кейт приложила к себе розовое платье и представила, как вальсирует в нем в бальном зале.
– Твои предки умели одеваться. Кому-то пришлось немало потрудиться, чтобы сохранить эти наряды.
– Ландри ничего не выбрасывают – поэтому здесь столько хлама.
Кейт отложила розовое платье и расправила другое, цвета слоновой кости. Его лиф был отделан широким кружевом, как и длинные рукава-фонарики.
– Наверное, герцогини были стройными, как тростинки.
– Возьми это платье с собой и примерь, – предложил Уильям. – Если хочешь, я попрошу Гарри отнести этот сундук к тебе в комнату. А еще лучше, – добавил он, заметив низкий вырез платья, – в мою.
– Знаешь, все девочки любят наряжаться.
– Прежде я об этом не знал. – Уильям сунул руки в карманы. Кейт рылась в сундуке, разыскивая туфли в тон платью.
– Жаль, что у тебя нет дочерей, – заметила она. – Им бы нравилось играть здесь.
– В нашем роду рождаются только мальчики, а из них выходят плохие мужья.
– Так вот почему эти наряды до сих пор здесь! – Кейт вытащила из сундука стопку белья, решив позднее сообразить, как его надевать. – Девочки бы давным-давно нашли им применение.
– Пожалуй. Ты уже дошла до дна?
– Почти… – Пальцы Кейт наткнулись на что-то твердое, и, ощупав неизвестный предмет, она поняла, что это не дно сундука. – Иди сюда, Уилл, помоги мне. Здесь какая-то коробка.
– А потом мы сразу спустимся вниз, – предупредил Уильям, подходя к ней. – Я скажу Питти, что мы ничего не отыскали.
– Вот здесь, сбоку. Нашел?
– Да. – Уильям вытащил из сундука кипу книг в кожаных переплетах, перевязанную бархатным шнуром. – Должно быть, они принадлежали одной из герцогинь.
Кейт потянулась к книгам.
– Дай-ка взглянуть…
– Посмотришь внизу, – заявил Уильям, с трудом скрывая вожделение. – И почитаешь… попозже, когда примеришь это белое платье, а я сниму его.
У Кейт встрепенулось сердце.
– Как вы романтичны, ваша светлость!
Уильям состроил оскорбленную гримасу.
– Ты меня еще плохо знаешь.
– Пожалуй, да, – согласилась Кейт, и вдруг ей захотелось признаться, что она влюблена в него, объяснить, что значила для нее эта неделя. Но вместо этого Кейт повернулась, взяла платье и стопку белья и прижала их к груди. – Идем, – произнесла она беспечным голосом. – Надеюсь, одежда герцогини придется мне впору.
– Подожди, – велела Кейт, и Уильям услышал шорох шелка. – Можешь открыть глаза и помочь мне застегнуть пуговицы.
Уильям послушно открыл глаза и прикоснулся к кремовой ткани, скрывающей тело Кейт. Затаив дыхание, он долго возился с крошечными пуговками на спине. Кейт собрала волосы в узел на макушке, и Уильям, наконец-то вспомнив, что надо дышать, запечатлел легкий поцелуй на ее шее.
– Повернись, – попросил он, сжав ладонями ее талию.
– Оно мне впору, – удивленно произнесла Кейт и повернулась. – Как ни странно, оно ничуть не жмет!
– Красивое платье, – согласился Уильям, умолчав о том, что герцогиня, которой оно принадлежало, наверняка достигала ростом шести футов и, в отличие от Кейт, не обладала пышными формами. Сливочно-белые холмы соблазнительно выступали над вырезом платья. – Оно было сшито в начале или в середине XVIII века, судя по датам в книгах.
– Что это за книги?
Словно завороженный, Уильям наблюдал, как Кейт попыталась подтянуть повыше лиф платья, но плотная ткань не поддалась.
Уильям обнял ее за талию.
– Здесь четыре романа и два дневника. Питти обезумеет от радости, а я намерен поцеловать тебя.
Он придвинулся ближе, но Кейт отстранилась.
– Осторожнее!
– Почему? – Он застыл на месте.
– Платье совсем старое и может пострадать, – объяснила Кейт.
– Мне нет никакого дела до платья. – Уильям притянул ее к себе, слыша возбуждающий шорох шелка, и завладел ее губами. Они были нежными и податливыми, и Уильяму казалось, что он способен без устали целовать ее часами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57