Им следовало встать попозже, но прежде еще раз заняться любовью в тусклом свете хмурого утра, под аккомпанемент моросящего дождя. Спешить было некуда.
Кейт повернулась к Уильяму.
– Отлично. А как быть с Питти?
– Я объясню ей, что ты отказалась продать брошь, – ответил он, думая, что лучше бы он никогда не видел этого украшения. Даже сейчас, поблескивая на лацкане пальто Кейт, брошь напоминала ему о знакомстве с ней. Неужели Питти права и в легендах об алмазе Торн есть доля истины? Он влюбился в женщину, которая носит эту брошь. Несколько дней подряд он вел себя так, словно обезумел от любви. Что с ним стряслось? Неужели начался кризис средних лет, или же виной всему – обычное мимолетное увлечение?
Ответа на этот вопрос Уильям не знал. И не собирался искать его.
– Я сама скажу ей об этом, – предложила Кейт, – если сначала мы заедем в Торн-Хаус. Кроме того, я в долгу перед ней.
– Хорошо, я не против. – Несколько минут он вел машину молча, свернув на дорогу, ведущую в сторону шоссе. С каждой минутой на сердце у него становилось все тяжелее – Имей в виду, Питти не сразу откажется от своих намерений. Ей не терпится вернуть брошь в семью.
– Понимаю. Жаль, что мы не нашли в дневниках никаких доказательств тому, что мои предки не крали эту брошь.
– Нам было просто некогда прочесть их.
Отпущенное им время они потратили на другие, более увлекательные занятия. Предавались любви, гуляли, принимали заехавших в гости Полу и Сэма. Сэм подмигнул Уильяму, а Пола отвела его в сторонку и шепотом сообщила, как она рада видеть, что он наконец-то нашел себе подругу. Уильям согласился с ней, умолчав о планах Кейт.
Затем они съели плотный обед, главную роль в котором играл фазан с рисом, побродили в саду под дождем, а чуть позже, согрев друг друга в его широкой постели, снова занялись любовью.
Уильям глубоко вздохнул, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора.
– Питти внимательно перечитает каждую страницу дневников. Видишь ли, ты бросила ей вызов, и теперь ее задача – доказать, что никто из рода Ландри никогда не уезжал в Америку.
– Ты сообщишь мне о результатах поисков?
– Да.
– Несмотря ни на что?
– Конечно, – пообещал он, – и расскажу Питти о нарядах. Им место в музее.
Надо будет упаковать платье цвета слоновой кости и послать его Кейт в качестве сувенира. В этом платье она была прекрасна. А без него – неотразима.
– Сохрани несколько платьев для девочек, которые когда-нибудь появятся в доме, – посоветовала Кейт с грустной улыбкой. – Для этого и существуют чердаки.
– Я запомню, – кивнул он. – А может, ты останешься в Англии и напомнишь мне? – Он представил себе маленьких девочек с пепельными волосами, вышагивающих по коридорам Холла в платьицах с кружевными оборками и атласных туфельках, темноволосых мальчиков, играющих с собаками, смех и беспорядок в некогда тихих комнатах дома, который был слишком велик для холостяка… Он взял Кейт за руку и сжал ее. – Не понимаю, почему ты не можешь задержаться… хотя бы ненадолго.
– Чтобы Питти успела уговорить меня продать брошь?
– Чтобы я успел уговорить тебя остаться в Англии.
Кейт ответила не сразу. Наконец она спросила:
– На какой срок, Уильям?
Он пожал плечами. Ответа на этот вопрос он не знал и ничего не мог обещать. Уик-энд и прошедшая неделя были чудесными, но близкие отношения имеют обыкновение портиться. Это всего лишь вопрос времени.
– Пока не захочешь вернуться домой. Девять дней в Англии – это слишком мало. Ты еще многого не видела.
– Как бы мне ни хотелось остаться, пора возвращаться в реальный мир, – возразила Кейт. – Конечно, поездка удалась на славу. Торн-Хаус, Торн-Холл, стилтонский сыр, бесценные украшения, чай в обществе герцогини – все это восхитительно, особенно когда случается впервые. Но пришло время принять дозу реальности.
– Звучит угрожающе.
Кейт улыбнулась.
– Я не хотела.
– Не знаю, удастся ли мне отпустить тебя, – проговорил Уильям, глядя на дорогу. Кейт повернулась к нему. – Так нельзя, – пробормотал он, обращаясь главным образом к себе.
Кейт не ответила.
Уильям убрал руку с ее ладони и свернул на шоссе, ведущее на юг, к Лондону. Кейт из тех женщин, которым нужны обещания любви и куча детей. Она сама говорила, что мечтает печь яблочные пироги и жарить мясо. На меньшее не согласится. И она вправе поступать, как считает нужным.
Он, Уильям, ей не пара.
В Лестершире случилось нечто интересное – Питти сразу поняла это, увидев, как Уильям помог Кэтрин снять пальто и отдал его Мэри. Его пальцы с нежностью задержались на плечах красивой американки. Это ей не почудилось, сразу решила Питти. Она кивнула, отвечая на вопрос Мэри, Надо ли подать чай, и устроилась в кресле, ожидая, что Уилл и американка сядут рядом на диван.
К вящему удовольствию Питти, так они и сделали, хотя отодвинулись друг от друга на приличное расстояние. Миссис Гудфеллоу была не из болтливых, но Питти умела, что называется, читать между строк. Дожив до восьмидесяти девяти лет, невозможно не набраться опыта. Она стала расправлять складки своей зеленой юбки так, словно ей решительно некуда торопиться.
– Вам понравилось в поместье, Кэтрин?
– Очень.
– Кейт переболела гриппом, – вмешался Уильям, – но теперь ей гораздо лучше.
– Отлично. – Питти перевела взгляд на гостью. – А портрет? Вы видели брошь?
– Да, но…
Питти жестом заставила девушку замолчать. Она была не в настроении слушать нерадостные вести. Лучше подождать немного. А пока насладиться влюбленным выражением на лице внука.
– Расскажите, что вы нашли, – попросила она, заметив стопку тетрадей, выложенных Уильямом на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57