Бет повернулась и посмотрела на нее. На той была ярко-розовая блузка с вырезом, зеленые облегающие брючки и туфли на высоких каблуках без пятки. Сама она была старой и морщинистой, с неестественно желтыми волосами. В руках у нее был пребезобразнейший младенец. Но, вглядевшись повнимательней, Бет поняла, что это не младенец, а обезьянка.
Наверное, у меня галлюцинации, подумала она.
Женщина смотрела на нее сквозь очки в форме сердца с оправой, усыпанной разноцветными камешками.
– Вон видишь там телефон? – Она махнула куда-то в сторону. – Можешь позвонить по прямой линии в агентство «Помощь туристам». Они предложат целый список мест, где можно остановиться. Они тебе помогут.
Ну да, конечно, но они захотят узнать, кто я и откуда приехала, и сразу же позвонят отцу, подумала Бет.
– Меня должна встретить тетя, – солгала она.
– А она знает, что ты куришь? – сказала женщина, грозя ей костлявым пальцем, унизанным кольцами. – Девочкам в твоем возрасте не надо так много курить.
– Я обычно так много и не курю, – сказала Бет, сама удивляясь тому, что пустилась в объяснения с этой посторонней, чудного вида женщиной, но тем не менее она чувствовала благодарность за человеческое участие. – То есть я хочу сказать, что раньше я пробовала немного, а потом, я немного нервничала во время путешествия и это как-то само собой получилось.
– Это не лучшая привычка для приличной девушки, – назидательным тоном произнесла женщина. – И уж тем более в общественном месте. – Она опять о чем-то задумалась, а обезьянка оглядывала все вокруг блестящими глазами и ворочалась в своем одеяльце. – Нужно следить за тем, какое производишь впечатление, особенно в подобных местах, – продолжала женщина. – Я живу здесь неподалеку, напротив супермаркета. Этот супермаркет никогда не прекращает работу. Люди ходят туда за покупками всю ночь напролет. Ну что ты скажешь? Иногда, когда по телевизору нет ничего интересного, я прихожу сюда. Просто чтобы развеяться. Когда просто так сидишь одна в квартире, то становится так одиноко. Если бы у меня не было моей Ширли, я бы просто не знаю что делала. – Она что-то проворковала своей обезьянке. – Правда, она прелесть?
– Да, – вежливо ответила Бет, с отвращением глядя на обезьянку и мечтая о том, чтобы женщина ушла.
– Можешь мне поверить, милочка, в этом городе Ширли – единственное существо, с кем можно общаться, – сказала женщина. – Да, я прекрасно знаю, что говорят кругом. Голливуд – это место, где улицы вымощены золотом и можно мгновенно стать кинозвездой. Я тоже верила этому. Но это все неправда. Это ужасный город, а самое отвратительное место в нем – это автовокзал. Они приходят сюда на охоту, как стая хищников. Все эти извращенцы – они просто толпятся здесь. Старики в поисках хорошеньких мальчиков. Просто поражаешься.
Они богаты, знамениты, про них все время пишут, что у них роман с такой-то актрисой. Но все это видимость. А по правде они любят только мальчиков. Они их куда-то уводят, и кто знает, что там с ними потом происходит.
Бет почувствовала, что слова женщины испугали ее. Ее охватила дрожь.
– И еще приходят мужчины и ищут молоденьких Девушек вроде тебя. Молодых и невинных, которые еще не знают, каким жестоким и мерзким может быть этот мир.
Она что, сумасшедшая? – подумала Бет, отшатываясь от этой женщины с ее странной улыбкой и певучим голосом.
– Сейчас придет моя тетя, – сказала Бет Кэрол. – Я ей позвонила. Я приехала неожиданно. У нее день Рождения.
– Очень хорошо, милочка, – сказала женщина, поднимаясь и покачивая свою обезьянку. Эту мерзкую ужасную мартышку. – Желаю тебе хорошо провести время у своей родственницы. И не кури в общественном месте. Это производит неприятное впечатление.
Бет проследила глазами, как женщина выходит из зала, склонившись над своей обезьянкой. Она с облегчением вздохнула.
После того как ушла эта сумасшедшая, время, казалось, остановилось. Бет прошла в дамскую комнату, затем вернулась обратно. Все эти странные люди в своих Немыслимых туалетах продолжали сновать туда-сюда, занимаясь своими делами. Никто к ней не подходил, никто даже не смотрел на нее. Бет еще никогда в жизни не чувствовала себя столь одинокой и всеми покинутой. Она почувствовала, как от жалости к себе на глаза наворачиваются слезы. В животе забурчало. Она закурила и стала слушать Фрэнка Синатру, чей голос раздавался из музыкального автомата в баре.
Она, очевидно, ненадолго заснула, потому что увидела лицо своего отца. Он нежно улыбался ей и говорил, что она может вернуться домой, потому что все уже обо всем позабыли. Он раздавал им всем таблетки, от которых пропадает память. Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, говорил он своим чудесным ласковым голосом. Он сказал: «Ты – моя любимица, Бет Кэрол. Ты не такая самовлюбленная, как твои сестры. Ты милая и добрая, и я люблю тебя больше всех. Раньше я тебе этого не говорил, потому что не хотел, чтобы твои сестры завидовали бы тебе и переживали. Я люблю тебя».
Она проснулась, как от толчка, с каким-то непонятным чувством. Как же ей хотелось, чтобы папа любил бы ее так же, как и она любила его. Господи, как же она старалась завоевать его любовь, но ничего не действовало. «Я люблю тебя», – сказал он в ее сне. Наяву он никогда так не говорил. Но ведь это же несправедливо! Ведь разве родители не должны любить своих детей? Разве это не само собой разумеется? Да, уж если у меня когда-нибудь будет ребенок, я буду так сильно любить его, мысленно поклялась она. Но почему-то при этом вспомнила эту отвратительную мартышку в голубом одеяльце. Наверное, пора действовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173