Она была счастлива, и ей было безразлично, кто знал об этом. Кого волнует то, что она отвержена? Здесь никто ни на что не обращает внимания. Она может быть всем, чем угодно. Вдова военного, погибшего в Корее. Она уже слышала, как объясняет, что она так печальна от того, что его отец погиб, так и не успев увидеть его, она буквально представляла сочувственный взгляд, который будут бросать на молодую мужественную женщину.
– С тобой все в порядке? – спросил он с тревогой. – Может быть, тебе дать что-нибудь? Чашечку чая?
– А вы уверены? – спросила она, чувствуя, как дрожат ее руки, как перехватывает горло.
– Да, мы в этом не сомневаемся, – сказал он.
– Знаете, – медленно начала она. – Я действительно очень хочу ребенка. Я всегда хотела ребенка. И я буду очень хорошей матерью. Вот увидите. Но понимаете, у моего друга еще все так неопределенно. Он хочет иметь свою студию, но на это нужны и деньги, и время, а он пока сделал только один фильм, и, понимаете, он вряд ли женится на мне, пока чего-то не добьется.
– Не сомневаюсь, тебе придется о многом подумать, – сказал доктор. – Я все понимаю.
– Я не могу воспитывать его одна, – думала она вслух. – То есть я хочу сказать, что если я буду растить его одна, то смогу устроиться лишь на работу с неполным рабочим днем, за которую буду получать гроши, а у моего ребенка все должно быть самое лучшее.
– Понимаю, – кивнул он.
– То есть у него должна быть чудесная детская, вся в кружевах и все такое, полно игрушек. – Она посмотрела на него, чтобы убедиться, что он понимает ее, но, очевидно, он понимал. Эти психиатры должны все знать, они столько всего наслушались. – Я уже все продумала, – продолжала она. – Стены должны быть нежно-голубые и одеяльца тоже. А когда он немного подрастет, то у него будут комбинезончики, в которых ходят малыши. Они такие симпатичные с этими помочами, с пуговичками на плечах и с белыми рубашечками. И еще белые ботиночки и белые носочки.
– Да, да, Бет Кэрол, – я все понимаю.
– И я не смогу иметь ничего подобного, – чуть не со слезами проговорила она.
– Ты знаешь, кто отец ребенка? – спросил он. Отец? О Господи! Она даже не подумала об этом. Она готова была умереть, лишь бы не оказалось, что это кто-нибудь из тех, с кем она делала это за деньги. Она готова была умереть. Она была в таком шоке, что просто не знала, что сказать, она стала мысленно вспоминать, кто кончал в нее, кто нет. Кто предохранялся. А кто нет. Нет, все же, скорее всего, это Пол. Он никогда не предохранялся, и он делал это чаще, чем все остальные. И ему все же придется жениться на ней, ничего тут не поделаешь. А потом приедет его отец. Он поможет нам. Он не может не помочь им, когда Полу придется нести ответственность за жену и ребенка.
– Он на мне женится, – прошептала она. – Я это точно знаю.
– Ну что ж, возможно, вы вдвоем и сможете что-нибудь придумать, – сказал доктор. – В конце концов, если у вас стабильные отношения и вы любите друг друга, то вы будете не первой парой, которая женится уже в ожидании ребенка.
– Нет, так не получится. Я знаю, так не будет.
– А если отдать его на воспитание? – предложил он. – Существует несколько вполне надежных агентств, у которых на примете имеются благополучные обеспеченные пары, которые ждут своей очереди на усыновление ребенка.
– Вы хотите сказать, что я должна родить, а потом отдать своего ребенка? – медленно спросила она.
– Знаешь, я мог бы тебе помочь, – сказал он, широко улыбаясь. – У меня есть друзья, они хотели бы кого-нибудь усыновить. Очень приятные люди, Бет Кэрол. Образованные, симпатичные. Он тоже психиатр, работает на медицинском факультете в Лос-Анджелесском университете и еще имеет частную практику в Беверли Хиллз. И она – чудесная женщина, очень добрая, интеллигентная. До того как они поженились, она играла на виолончели.
Она сидела, тупо уставившись на него. Машинально она начала грызть свой сломанный ноготь.
– Я уверен, что они оплатят все расходы во время твоей беременности, – ласково сказал он. – Ну и, разумеется, твой счет за пребывание в больнице.
– Доктор Росс, я не стану рожать ребенка и отдавать его чужим людям, – сказала она. Голос ее звучал громко и уверенно. Видимо, ему тоже так показалось. Он резко выпрямился и уставился на нее. – Я не собираюсь никому отдавать свою плоть и кровь.
– Ну что ж, Бет Кэрол, – сказал он. – Сама понимаешь, что я не могу предложить тебе другого варианта.
– Мне ведь только шестнадцать, – сказала она.
– Боюсь, ничем не могу тебе помочь, – сказал он, прикрывая глаза, как будто бы от боли.
ГЛАВА 17
Бет Кэрол сидела очень прямо, прислонившись к спинке стула и поставив ноги вместе, каждая мышца ее тела была в напряжении. Она оглядела других девушек, сидящих в приемной. Здесь было и несколько юношей, которые держали своих подружек за руки. За стойкой около входа медсестра просматривала карты, указывая на что-то другой медсестре. Они выглядели так же, как выглядели бы медсестры в любом другом заведении.
– Тэмми, приготовься, – сказала она, оглядывая комнату.
Светловолосая девушка с хвостом и челкой испуганно вскочила. Бет решила, что ей было около двадцати. Все девушки в приемной были очень молоденькими, кроме одной, голова которой была замотана шарфом, а на носу были темные очки. Она сидела, уткнувшись в потрепанный номер «Тайм». Она была старше, ей, должно быть, около тридцати.
Глаза Бет широко распахнулись, когда она увидела, как Тэмми, выпрямившись, подошла к сестре, та похлопала ее по плечу и открыла дверь в кабинет, как будто собиралась лишь запломбировать ей зуб или что-то в таком же роде. Во всяком случае, так казалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173