Он так жадно ест. У него самый чудесный ротик. Как бутон. Знаешь, когда он сосет мою грудь, это самое чудесное ощущение в мире. Он так близок мне, я испытываю к нему такую нежность. Я как будто была рождена для того, чтобы быть матерью Рэли.
– Перестань, – прервала ее Ферн. – Это меня утомляет.
– Как бы там ни было, он действительно очаровательный, – неудовлетворенно закончила Бет.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Ферн.
– Слабость, естественно. О, это было ужасно, Ферн. Я никогда не испытывала подобной боли. Возьми самую ужасную боль и умножь на миллион, и то будет недостаточно, – сказала она. – Я просто не могу описать тебе этого.
– И не надо, – сказала Ферн. – Ты будешь в порядке через пару недель? Сможешь выбраться из этого дома? Это хорошо, что твой старик прислал тебе немного денег. Тебе хватить на некоторое время. А потом ты сможешь попросить еще.
– Ах, я не могу звонить ему, мне стыдно.
– Ну так напиши ему. Какая разница?
– Ну, Пол нашел работу для ребенка. Нужно кое-что сделать. Нужно разрешение на работу. Я же не могу уехать, пока не покончу со всем этим? И кто знает? Может быть, эта работа будет продолжаться долго? Может быть, недели.
– Что я слышу? – спросила Ферн. – После всей лжи и после всего того дерьма, через которое ты прошла, ты говоришь, что не хочешь оттуда уезжать?
– Он принимал Рэли, – сказала Бет. – Видела бы ты его лицо, когда он впервые держал его на руках. На его лице было написано такое изумление. Он любит его, Ферн. Я знаю это.
– Да, уверена, – сказала Ферн. – Он смотрит на дорогое маленькое личико и видит еще один источник дохода. Вот что он видит, и ты знаешь это.
– Это неправда, – возразила потрясенная Бет.
– Правда.
– Но ты придешь посмотреть Рэли? – спросила Бет. – Ферн, ты же моя лучшая подруга.
– Думаю, что так, – согласилась Ферн.
– А когда ты придешь, ты не окажешь ли мне услугу? – спросила Бет. – Не принесешь ли ты обратно папку, которую взяла из стола Пола? Он меня все спрашивает и спрашивает. Он очень расстроен, Ферн, правда.
– И ты думаешь, что я это сделаю? – спросила Ферн со смехом. – Что у тебя в голове, Бет? Камни – вот что у тебя в голове.
Да, ей и впрямь следует проверить голову, мрачно думала Бет, оглядывая огромную комнату. Здесь было, наверное, около трех сотен малышей с мамами. Дети постарше читали книжки, играли, просто толкали друг друга. Многие из них плакали. Матери большей частью выглядели ужасно, решила она. Поношенная одежда, спущенные петли на чулках. А некоторые сидели с бигудями в волосах, которые были прикрыты шарфами. В конце концов, что может быть важнее показа ребенка съемочной группе? Неужели нельзя хотя бы причесаться? Было даже двое отцов. Они действительно странно здесь выглядели. Как они будут очаровывать режиссера, который привык общаться только с мамами?
Она придирчиво оглядела детей. Темноволосые дети с оливковой кожей могут отправляться домой прямо сейчас. Работу получали лишь такие, как Рэли, светловолосые, розовенькие, с большими голубыми глазами. Иногда рыжеволосые. Но в основном блондины с голубыми глазами. Американские малыши. Так думала Бет.
Все казалось таким волнующим, когда Рэли получил свою первую работу. Ей тогда в голову не приходило, что ей придется сидеть на съемках весь день, держать Рэли, кормить Рэли, развлекать Рэли. Но было приятно встречаться со знаменитыми актерами, настоящими звездами.
Она вспомнила, как Сьюзен Хейуорд сказала:
– Привет, какой красивый ребенок.
Бет так восхищалась Сьюзен Хейуорд, что пробормотала что-то невнятное. Но зато она заметила, что Сьюзен Хейуорд так же красива в жизни, как и в кино. У нее были чудесные золотисто-каштановые волосы и такие же золотисто-каштановые глаза, а на подбородке очаровательная ямочка.
Бет надеялась, что она познакомится с Грегори Пеком, который тоже играл главную роль. Этого не случилось, но он был очень вежлив. Всегда улыбался ей, когда проходил мимо, – высокий, с приятным лицом.
А вообще-то очень скучно наблюдать за ними, за тем, как они репетируют с куклой, которая исполняла роль Рэли. Девушка из специальной службы следила, чтобы Рэли не работал более двадцати минут подряд.
Рэли действительно все удавалось. В нем чувствовалась личность, даже в этом возрасте. Он любил смотреть по сторонам и совсем не плакал, – его почти сразу же утвердили на роль ребенка в фильме, который снимала студия «Уорнер бразерз».
Почти все время рядом был Дарби, который постоянно фотографировал Рэли. Он ждал, когда Рэли улыбнется. Снимал Рэли, когда тот спал, когда смотрел широко распахнутыми глазами на мир, когда по его щеке бежала слеза. Дарби был великим фотографом: лучшей фотографией в городе был большой портрет Рэли в середине, а по сторонам четыре маленьких.
Самым смешным было то, что новые фотографии нужно было делать каждые две недели, потому что маленькие дети очень быстро меняются. Бет не могла удержаться от смеха, когда Дарби подходил на цыпочках к колыбели Рэли, как будто ожидал, что он превратился в чудовище. Но Рэли становился все симпатичнее и симпатичнее. И умнее.
Бет смотрела на его белокурую головку, когда он спал, завернутый в одеяло, на ее руках. Он был таким красивым ребенком. И характер чудесный! Шел ко всем. Даже если видел этого кошмарного Дарби, который вырисовывался перед ним со своей ужасной аппаратурой, Рэли все равно протягивал свои маленькие ручки и начинал булькать и ворковать.
В самом начале, пока у Рэли еще не установился режим, он просыпался днем и ночью в любое время, чтобы поесть и поиграть. И жизнь казалась Бет невыносимой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173