– Я жду твоего объяснения. Где ты была?
– В больнице, – ответила она упавшим голосом. – Я была в больнице. Элизабет больна.
Его негодование тут же сменилось сожалением.
– Что с ней?
– У нее бронхит. Доктор сказал, что это обострение астмы.
– Астмы? Когда это началось? Почему ты не написала об этом в письме?
Кесси расстегнула заколку на голове.
– Она заболела в День благодарения. С тех пор у нее был круп и пару раз простуда. Я не думала, что нужно, как только она чихнет, писать тебе.
– Почему бы и нет? Разве ты не знаешь, что меня это интересует? – Незнакомое чувство ярости нарастало в Эндрю.
– У меня не было времени писать пустые письма, Энди. Элизабет была очень плоха. Несколько ночей мне пришлось держать ее на руках и спать в кресле-качалке.
– И это не причина, Кесси, – вышел он из себя, – чтобы сообщить мне о болезни ребенка?
– У меня не было времени, – не сдавалась она. – Элизабет сейчас требует больше внимания, чем когда она родилась. Болезнь сделала ее капризной. Кроме того, я нашла работу…
– Ты – что? – прогремел он. Кесси с вызовом вздернула подбородок.
– Твой счет значительно уменьшился, после того как дочка заболела.
– Уже две причины, Кесси! – закричал он, размахивая руками.
– Ребенок болен. Мне нужно больше денег.
– Это мои проблемы.
– И мои! – Глаза Кесси сверкнули. – Когда тебя здесь нет, вся ответственность ложится на меня. Мне ничего не мешало заработать немного денег. Я нашла работу. Я способна…
Не в состоянии сдерживаться, он оборвал ее:
– Что делать?
– Я работаю по пятницам вечером и в субботу. Развожу продукты.
– А ребенок?
– Мама присматривает за ней. Она рада мне помочь.
От Эндрю не ускользнул вызов, прозвучавший в ее объяснении, но он почувствовал, что за бравадой скрывалась многодневная усталость.
Он старался контролировать свои противоречивые чувства, хотя это было нелегко. Постепенно его злость сменилась сочувствием.
– Ты выглядишь неважно, – заметил он уже спокойным тоном.
Она равнодушно отнеслась к его замечанию.
– Это была длинная ночь.
– Она поправляется?
– Думаю, да.
– Черт, Кесси. Похоже, я всегда кричу на тебя. Пока тебя не было, я предполагал худшее.
– Ты долго ждал?
– Да. Два часа. У меня в голове роились самые ужасные мысли. – Как бы извиняясь, он пожал плечами и продолжил: – Когда ты вошла в дверь без ребенка… – он остановился, вспомнив, какие у нее с Мерфи были отношения, – я подумал, что ты была с кем-то.
С минуту в комнате стояла тишина. Затем он увидел, что самообладание изменило Кесси. Она повернулась к нему и с яростью загнанной в угол тигрицы прокричала:
– Я замужняя женщина! С ребенком! Я всю ночь провела на ногах около нее! Я совсем не спала!
– Ты измучена, – сказал он спокойно.
Ему хотелось поддержать ее, стереть беспокойство с ее лица, снять напряжение.
– Прости меня, Кесси. Тебе нужна поддержка, а не нападки.
Протянув руку, он хотел обнять ее, но она уперлась ладонями в его грудь и отстранилась.
– Кесси, не надо, – попросил он, прилагая все усилия, чтобы задобрить ее. – Прости…
Когда их глаза встретились, он увидел сомнение и замешательство в ее пристальном взгляде.
– Считай, что виноват мой характер.
Она глубоко вздохнула, и он почувствовал, что под его руками она обмякла. Поддавшись порыву, он приблизился к ней и дотронулся до ее щеки. Его пальцы ощутили ее тепло, и неожиданно для себя он нежно коснулся своими губами ее губ…
Кесси кормила Элизабет, наблюдая, как Эндрю возится с елкой. Было так приятно, что ребенок снова дома. И приезд Эндрю ее обрадовал, хотя не все шло так ровно, как бы ей хотелось. Его противоречивое отношение к ней заставляло ее быть постоянно настороже.
В большинстве случаев он держался на почтительном расстоянии. Но бывало, когда она удивлялась его нежному прикосновению или взгляду, полному беспокойства.
Его присутствие в доме время от времени создавало неловкие ситуации. Она не могла представить, что когда-нибудь их совместное проживание будет ей удобно. Ей приходилось приспосабливать свой ежедневный распорядок и личные привычки к его. За то короткое время, которое они провели вместе после рождения ребенка, Кесси успела привыкнуть к его помощи и была за это очень благодарна Эндрю. Когда он уехал, она начала устраиваться сама, организуя свой день с большим удобством для себя и дочки.
Теперь же, когда во время кормления Элизабет ерзала и дергала на ней одежду, Кесси чувствовала себя в собственном доме как на показе. Ей было интересно, что думает Эндрю, когда видит ее с обнаженной во время кормления грудью. Она ведь с интересом разглядывала его, когда заставала не совсем одетым.
Кесси услышала, как он тихо выругался, и взглянула в его сторону. Он был наполовину погружен в ветки ели. Видны были только его ноги в джинсах и голые пятки.
– Проблемы? – спросила она.
– Проблема, как ты это называешь, – в его голосе слышался сарказм, – что все живые деревья несимметричны. Задуманные приспособления не обеспечивают стопроцентного успеха. О черт!
Кесси уставилась на джинсы, плотно обтягивающие его бедра.
– Что случилось?
– Прищемил палец.
– Ты, может быть, не будешь выражаться, когда рядом ребенок? – проворчала она.
– Хорошо. Трехмесячные малышки не в состоянии повторять все глупые слова, которые они слышат.
– Ты понимаешь, что я имею в виду…
– Елка прямая? – спросил он.
– Клонится к окну.
– Ствол кривой, Кесси. Что бы я ни делал, она все равно клонится.
– Ты спросил, прямая ли елка.
– Черт, Кесси, я имел в виду, в потолок ли смотрит макушка.
– Отчасти.
– Я здесь уже заболел, наглотавшись иголок, – пожаловался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40