Встреча с Салли придала мне силы. Уж конечно, если она выдержала на Прово два года, то и я как-нибудь перетерплю оставшиеся три дня.Но это продолжалось лишь до тех пор, пока я по настоянию своего редактора не решилась принять участие в «Закатном круизе для одиноких». Поднявшись на борт последней, я оказалась рядом с продавцом из бронкского магазина одежды, сутулым парнем без подбородка; ногти у него торчали, как гитарные колки. Я поспешила перейти на другой борт, где села рядом с женщиной, которая приехала в Туркуаз уже в пятый раз. Желая разбить лед, она рассказала мне, что «абсолютно уверена», что два ее фокстерьера уже были с ней в прошлой жизни.К пятому дню я нашла для себя стратегию выживания еще более действенную, чем «Стэйрмастер»: спала по четырнадцать часов в день.Наконец вечером седьмого, заключительного, дня во мне затеплилась искорка дружелюбия, и я представилась сидящему напротив пожилому мужчине. Его кожа походила на вяленое мясо, а крашеные волосы от солнца превратились из темно-русых в оранжевые.– Так откуда вы? – как это принято в «Клубе-мед», без лишних околичностей спросила я.– Из «Клуба-мед», – ответил он.– Нет, я о том, где вы живете?– Здесь и живу.Он объяснил, что «оставил фармацевтику» и вот уже пять лет перевозит три своих чемодана из лагеря в лагерь, живет там по нескольку месяцев, не имея постоянного дома. Ему было безразлично, что у него нет доступа ни к газетам, ни к телевидению, нет выхода в окружающий мир, и он не считал свой образ жизни препятствием для того, чтобы завязать долгосрочные отношения. Он сказал, что совсем недавно в Мексике ему приглянулась одна француженка; она с радостью бросила работу в Париже, чтобы присоединиться к нему. Увы, совместная жизнь не продлилась долго.– Через две недели, – задумчиво проговорил он, – мы поняли, что это была не любовь. Может, сказалась разница в возрасте.Ей было двадцать три. Отослав француженку обратно в Париж, он начал искать замену.Автобус катил в аэропорт; досада моих попутчиц была почти осязаема. Всех их, казалось, можно разделить на две категории: те, кому не удалось ни с кем переспать, и те, чьи партнеры бросили их, как обертку от жвачки. Только тогда я осознала, что совершила невозможное. Я провела в Туркуазе целую неделю, не став ни победительницей, ни побежденной.Все же поездка в «Клуб-мед» принесла кое-какую пользу: она напомнила мне, как хорошо в Бенде. Посетив Найроби и Прово, я утолила страсть к путешествиям и была готова предаться страсти более непритязательной и естественной. 10На вираже Свой тридцать первый день рождения я провела в обществе привлекательного умного неженатого молодого человека, и это, безусловно, изменило бы ход событий, не будь ему тринадцать лет от роду.Так вышло, что мой день рождения совпал с его бармицвой, второй за всю историю еврейской общины Бенда. Несколько месяцев назад я присутствовала на первом праздновании столь значительного события, и тогда подвал методистской церкви был полон под завязку. Я не знала даже имени мальчика номер два, но боялась, что новизна празднества уже поблекла и раскладные стулья в этот важный для него день окажутся пусты, и решила пойти просто из солидарности. (Жертву эту я принесла легко, поскольку мне все равно нечего было делать.) Когда торжественный обед подходил к концу, кто-то упомянул о том, что сегодня у меня день рождения, и пожилая председательница, повернувшись ко мне, в ужасе спросила: «И вы отмечаете его с нами?»Когда я вернулась домой, на автоответчике меня ждало поздравление от бабушки и дедушки.– Надеюсь, ты выйдешь замуж прежде, чем меня не станет, – говорила бабушка Ханни.– Знаешь, тридцать один – это ведь больше, чем тридцать, – вторил ей дед.Я легла на кровать, вспоминая, как провела свой тридцатый день рождения – с Алеком, на острове Помпеи близ Гуама. И чем занимаюсь я год спустя? Хожу «для кучи» на чужую бармицву.День рождения имеет свойство превращать едва различимое тиканье часов в громогласный бой, по крайней мере, в этот самый день. И вспоминая сейчас, что было – и чего не было – в моей жизни, я словно слышала полуденный отсчет Биг-Бена.Вынуждена признать: жизнь в Бенде складывалась не совсем так, как я планировала. Нельзя сказать, что я ничего для этого не сделала. Я принимала участие в общественной жизни, играла в боулинг, покупала мебель, ходила на свидания, каталась на лыжах, читала, курс журналистики, учила иврит, ездила на велосипеде, занималась гимнастикой и носила овечьи жилеты. Но прошел год, а мне так и не с кем было разделить свою новую жизнь. Я даже не продвинулась в этом направлении.Я пришла к этому скорбному заключению после того, как пару месяцев назад вернулась из «Клуба-мед». Тогда, едва переступив порог, я получила два оставленных на автоответчике настойчивых сообщения от моей подруги Джиллиан.– Позвони Стиву Майеру, – говорилось в первом, – он режиссер и в субботу вечером свободен.Спустя несколько часов:– Серьезно тебя прошу: непременно позвони этому парню.Окрыленной энтузиазмом Джиллиан я даже не перезвонила, чтобы, как обычно, разузнать все подробнее. Я набрала номер Стива, и мы договорились вместе попить кофе. Он сказал, что будет в коричневой кожаной куртке.Зайдя в «Старбакс», я увидела там только одного человека в коричневой кожаной куртке – мужчину, чьи волосы (точнее то, что от них осталось) обрамляли череп венчиком, как у Алана Аркина. Алан Аркин – голливудский актер («Русские идут! Русские идут!», «Уловка-22», «Побег из Собибора», «Семипроцентный раствор» и др.).

Не скажу, чтобы мне так уж не нравились преждевременно облысевшие мужчины, но этот явно к ним не относился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74