Но главное – не должно быть продажи индульгенций и вообще участия Церкви в каких бы то ни было войнах: «Поскольку не подобает и не соответствует Священному Писанию п законам Церкви, чтобы кардиналы, епископы, аббаты п священники занимались такими делами; их участие никогда не способствовало успеху».
Однако в «Сопsultatio» Эразм критиковал Лютера за то, что тот осуждал войну против турок на том основании, что турки были посланы Богом для наказания христиан за грехи. На самом деле к моменту написания трактата Лютер уже отказался от такой точки зрения примерно по тем же причинам, по которым пацифист Эразм одобрял войну в целях самообороны. Каких бы богословских взглядов ни придерживались реформаторы, никто из них не желал жить под турецким игом. До самого Аугсбургского мира 1555 года немецкие лютеране сражались бок о бок с католиками и сохранившимся на севере Тевтонским орденом против общего врага – османов. Победы католиков в Средиземноморье приветствовались протестантами в Германии. Все это свидетельствовало о том, что между христианами разных конфессий сохранялись какие-то общие ценности, как религиозные, так и мирские. В политическом и культурном смысле турки были чужими для всех европейцев (протестанты иногда заключали с турками союзы против католических держав, но это хранилось в глубокой тайне из боязни вызвать народное негодование).
Однако на юге крестоносное движение и породившие его идеи продолжали жить. XVI век стал временем кульминации практики образования морских союзов против турок, начавшейся еще в 1330-х годах. В 1538 году папа, Венеция и Карл V (император Священной Римской империи) образовали антитурецкую коалицию, но союзный флот был разгромлен у Превезы (у западного побережья Греции). Это поражение и последовавшие за ним взаимные обвинения участников и политические разногласия среди них помешали созданию нового союза. В конце 1560-х годов борьба за господство в центральном Средиземноморье достигла наивысшей точки. В 1569 году турки захватили Тунис, в 1570 – Никосию. Папе Пию V удалось убедить Испанию и Венецию войти в антитурецкую коалицию – Святую Лигу. И 7 октября 1571 года корабли союзного флота выиграли самую крупную морскую битву XVI века – сражение при Лепанто, в Коринфском заливе. Католический флот, пришедший в Лепанто, был создан на деньги с церковных налогов и с продажи индульгенций. Участники сражения понимали всю серьезность предприятия и, как сообщалось, готовились к бою в духе покаяния, благочестия и всепрощения, что, несомненно, вызвало бы одобрение и Эразма Роттердамского, и святого Людовика. Католицизм эпохи контрреформации впитал в себя многое из свойственного крестоносному движению, а главное – реорганизовал основные институты движения, приведя их таким образом в соответствие с требованиями времени. В 1562 году герцог флорентийский Козимо I даже основал новый военно-монашеский орден – Рыцари святого Стефана (см. главу 13).
Во время контрреформации крестоносное движение продолжало процветать в габсбургской Испании. В XVI веке испанские военно-монашеские ордена продолжали играть заметную роль в испанском обществе. Продолжались крестовые проповеди, призывавшие к борьбе против турок, собирались церковные налоги на «дело креста». Как бы ни беспокоило папский престол усиление Испании, не было никакого сомнения в том, что войны Филиппа II в Средиземноморье, в Северной Африке и в Нидерландах способствовали сохранению и поддержанию католической религии. В 1567 году папа Пий V даровал Филиппу право на обложение налогом церковных доходов (ехсusado) и объяснил эти свои действия тем, что Филиппу нужны были средства «для сохранения и защиты христианской религии» во Фландрии и в Средиземноморье. Примерно в том же году папа возобновил bula de la cruzada (хотя это противоречило решениям Тридентского собора), без чего Филипп не соглашался вступать в Святую Лигу.
Тот же факт, что именно в Испании крестоносное движение продолжало существовать и даже процветало, объясняется консервативностью испанских церковных и общественных кругов и связью государственных финансов с доходами от крестоносных предприятий еще со времен Гранадской войны. Доходы, получаемые Филиппом II от военно-монашеских орденов, крестовых экспедиций и церковных налогов, составляли огромную сумму, и в связи с этим возникают сомнения в искренности уверений испанского короля о том, что он отдает все силы на борьбу за Божье дело. Однако авторы его биографий утверждают, что в этом он действительно был искренен. Более того, многочисленные заявления, сделанные в XVI веке о том, что Испания воевала во имя Божие, делались не на правительственном уровне и даже не в целях пропаганды. Эта тема встречается в рассказах о конкистадорах, воспоминаниях испанских солдат, в письмах и в хрониках о войне в Средиземноморье и в Нидерландах, а также об армаде 1588 года: испанцы – избранный народ Божий, новые израильтяне, они распространяют веру в Новом Свете и защищают ее силой оружия в Старом, своими успехами они обязаны Божьему провидению. Из этого следовало, что погибшие на этой войне попадут в рай. Например, перед сражением у Стенбергена в 1583 году Александр Фарнезе произнес перед солдатами речь, в которой заверял, что они добьются «честной победы над врагами католической религии, вашего и моего короля; и в этот день Иисус Христос даст всем вам бессмертие и поместит среди избранных».
В Испании XVI века крестоносное движение ассоциировалось с внешней политикой Габсбургов, с идеализированным самосознанием испанского военного сословия и с испанским патриотизмом, что и способствовало жизненности этого явления (правда, в новых формах) на католическом Юге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146