— К сожалению, да. И напросился на обед. Мама была в полном отчаянии.
— Как нарочно, свалился на мою голову, когда я нуждаюсь в покое. Целый день будет мытарить, еще хорошо, если одним днем отделаюсь.
Мама взглянула на меня: я отиралась после его поцелуев.
— Но чего не сделаешь из любви к родному детищу! — прибавила она.— Серафина, душенька, ты сама видела, каков он, но надобно скрепиться и быть с ним поласковей... Знай, наше... твое благополучие зависит от него. Эти грубые, грязные сапоги ступают по золоту, он — крез, миллионщик!..
— Он барышню два раза поцеловал! — посмеиваясь, вставила Пильская.
Мама посмотрела на меня сочувственно.
Приступили к туалету. Я слышала, мама распорядилась выбрать самое скромное платье. Из своей комнаты она вышла вся в черном и искусница Пильская сумела даже лицо привести в соответствие с нарядом. Мама была бледна и выглядела старше, чем обычно.
Новое осложнение! Маме пришлось разослать записки камергеру и другим знакомым, общество которых доставляет ей удовольствие, с извинениями, что не сможет принять их; она по опыту знала: дядюшка непременно что-нибудь учудит, так как терпеть их не может. Притом было известно заранее: он просидит до самого вечера, ни минутки не даст передохнуть и всю комнату продымит своими вонючими цигарками.
Мама не находила себе места и, будучи не в духе, против обыкновения разоткровенничалась со мной.
— Ты мало знаешь своего дядюшку,— говорила она,— а надобно тебе узнать его поближе. От него многое, очень многое зависит... Он наш близкий родственник, но, поступив смолоду в военную службу, попал в дурную компанию и сделался чудаком du plus mauvais genre l. Строит из себя простака, философа... И est ecoeurant...2 Но он богач... миллионщик. И надо coute que coute3 снискать его расположение... оно нам необходимо...
Сказав это, мама поцеловала меня.
— Доченька,— продолжала она— будь умницей, докажи, что у тебя есть такт, завоюй его сердце. Прикинься наивной, откровенной и главное — чувствительной. Попробуй...
Про себя я решила во что бы то ни стало исполнить мамину просьбу и доказать, на что я способна. Тем паче из ее наставлений, указаний и советов я поняла, что она не очень-то на меня полагается. Я еще раз осведомилась о дядюшкиных вкусах. Мама пожала плечами и говорит: «Ему нравится все грубое, ординарное, несообразное... невежественность и дурной тон...»
Мы не кончили еще разговаривать, когда в передней послышался дядюшкин голос, и мама вздрогнула. Дядюшка шутил и пересмеивался со слугой. Это его genre 4.
Мама, со свойственным только ей несравненным даром, в мгновение ока преобразилась: приняла приветливый вид, изобразила на лице улыбку и, словно ей не терпелось поскорей увидеть дядюшку, бросилась ему навстречу.
На дядюшке была все та же, что и утром, грубая холщовая рубашка, хоть и чистая, но ужасно простецкая и вдобавок с неприлично широким воротом.
1 дурного тона (фр,).
2 Он отвратителен... (фр.)
3 любой ценой (фр.).
4 манера (фр.).
— Как поживаешь, сестрица? Зачем в город пожаловала?
— Дела, дорогой братец... Женщина я одинокая, похлопотать за меня некому...
— Небось в деревне наскучило сидеть, а тут развеешься, нарядов да цацек разных накупишь.
— Где мне о нарядах думать!..
Так начался разговор. Вот скучища-то!
Меня зло разбирало, но, помня мамины наставления, я подумала: провалиться мне на этом месте, как сказал бы дядюшка, если я не сумею подольститься к нему. И, прикинувшись этакой простушкой, принялась болтать.
Мамино лицо выражало попеременно то тревогу, то радость.
Видно, она боялась, как бы я не попала впросак. Дядюшка учинил мне форменный экзамен, и я с блеском выдержала его. И мне даже удалось faire d'une pierre deux coups;l расписать пансион так, что хуже некуда.
В этом несносный дядюшка оказался моим сторонником: он ругательски ругал пансион и настаивал, чтобы мама забрала меня от Феллерши.
— Мальчик — другое дело, для него ученье в школе необходимо,— сказал он,— а для девочки нет ничего лучше домашнего воспитания, и потом,— понизив голос, прибавил он,— для иной матери дочь — ангел-хранитель. К тебе, сестрица, это, конечно, не относится...
Сказал и глянул на маму. А она почему-то покраснела,— наверно, от возмущения: какое он имеет право читать ей наставления?!
Просто возмутительно!..
В ответ мама посетовала на тяжелые времена, на то, что в деревне воспитание обойдется намного дороже. Но она глубоко заблуждалась, если рассчитывала на родственную помощь. Дядюшка сразу же ополчился на нее за излишние расходы.
— Живи поскромней, нарядов да побрякушек покупай поменьше, слуг столько не держи, вот и хватит на все. Небось и в этом году на воды за границу собралась?
Тут мама даже привскочила.
— Дорогой братец,— воскликнула она таким тоном, что у меня сердце перевернулось,— ведь я живу только для дочери! Тебе известно, какое слабое у меня здоровье, и без Карлсбада я давно была бы уже на том свете. Если хочешь
одним выстрелом убить двух зайцев (фр.).
знать, с моей стороны это жертва...
Дядюшка посмотрел на нее и промолчал. Мама опять села, дрожа от сдерживаемого гнева. Я поспешила ей на выручку и взяла дядюшку в оборот. Не хвастаясь, могу указать, в этот день я одержала победу. Правда, она да-дась мне нелегко, и я даже охрипла, но под конец обеда дядюшка говорил только со мной, только на меня смотрел, fa, если бы я не противилась, беспрерывно целовал бы меня, щекоча колючими усами.
Я плела невесть что... Откуда только слова брались... Мама ликовала.
Не стану подробно описывать сегодняшний день. Дядюшка обедал у нас, пил чай, просидел весь вечер и перед уходом подарил мне двести гульденов на булавки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36