В декабре 1682 года адмирал Карфангер вел очередной караван из Испании через Ла-Манш. Он уже предвкушал встречу с детьми, рождественские праздники у домашнего очага, как вдруг у берегов Фламандии невесть откуда вынырнули два бранденбургских каперских фрегата и бросились наперерез «Леопольду». На мачте одного из них появился сигнал, означавший требование лечь в дрейф.Это были легкие и маневренные корабли, которые, впрочем, вряд ли могли всерьез угрожать конвойному фрегату своими орудиями. Карфангер был даже слегка обескуражен таким неслыханным нахальством и все медлил, размышляя, как бы ему избежать стычки с бранденбуржцами. Те, в свою очередь, тоже не торопились выказать свои подлинные намерения: их орудийные порты оставались закрытыми.— Может быть, они всего лишь хотят поздравить нас с наступающим рождеством? — предположил Михель Шредер.— Хорошо, прикажите привести корабль к ветру! — решил Карфангер. — Поглядим, что у них на уме.Едва лишь «Леопольд» убавил ход, как один из легких парусников, ловко сманеврировав, подошел к его борту. Какой-то молодой человек мгновенно вскарабкался по фалрепу на борт фрегата и бросился навстречу Михелю Шредеру:— Гром и дьяволы! Разве можно упустить случай пожелать вам в море счастливого пути? Конечно, лучше бы мне было встретить вас под нидерландским флагом…— Жан де Рюйтер — вы ли это? И — на службе у курфюрста!— Как видите!Карфангер тоже не мог сдержать удивления, увидев племянника покойного голландского адмирала в роли бранденбургского каперского капитана. Молодой де Рюйтер пошел на службу к курфюрсту не из-за особых к нему симпатий: просто в то время никто, кроме Бранденбурга, не воевал с Испанией.— Боюсь, что в этой крейсерской войне вам не снискать громкой славы, — сказал ему Карфангер, — особенно если ваш меч направляет жажда мщения. На вашем месте я бы постарался бросить это занятие. Поднимать меч есть дело достойное только в том случае, если речь идет о защите отечества, своего ближнего или самого себя, чтобы дать отпор несправедливым притязаниям.Горечь сквозила в голосе адмирала, ибо он видел, что один из его друзей вершит неправое дело.— Я присягал курфюрсту, — довольно запальчиво отвечал Жан де Рюйтер, — и считаю себя связанным этой клятвой точно так же, как и вы — вашей.— Нет, друг мой, тут вы заблуждаетесь, — парировал Карфангер, — вы добровольно пошли служить к чужому господину. Я же служу городу, в котором жили и умерли мои предки. Это не одно и то же.— Я подумаю над вашими словами, господин адмирал, — медленно проговорил Жан де Рюйтер, глядя в глаза Карфангеру, — быть может мне удастся найти лучший курс для моего корабля.С этими словами он простился и поспешил к фалрепу. Прогремели залпы прощального салюта — некоторое время Карфангер молча смотрел вслед уходящим бранденбургским кораблям, затем встрепенулся и приказал брасопить реи. «Леопольд Первый» продолжил свой путь в родной порт.Через пять дней они прибыли в Гамбург. Так закончилось десятое по счету плавание адмирала Берента Карфангера на конвойном фрегате «Леопольд Первый».Несколько недель покоя и отдыха в кругу родных и друзей пролетели незаметно. Наступало время новой навигации. Ян Янсен, Юрген Тамм и Венцель фон Стурза давно ушли на «Дельфине» к берегам Нового Света. «Леопольд Первый» тем временем поставили на ремонт. ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ Бури и волны жестоко потрепали «Дельфин». Грот-стеньгу переломило и вышвырнуло за борт, вскоре сломалась и фок-мачта. Палуба флейта выглядела так, словно па ней недавно разыгралась абордажная схватка. Все эти напасти приключились на обратном пути из Бразилии, в нескольких милях от Азорских островов. Когда шторм наконец стих, и только мертвая зыбь раскачивала израненный флейт, команда бросилась чинить поврежденный рангоут, такелаж и палубные надстройки. Трое друзей стали держать совет, разумно ли направляться с такими повреждениями в Бискайский залив, или лучше все же зайти в один из испанских или португальских портов. Оба варианта были достаточно рискованными.— Если мы пойдем на восток, то дня через три-четыре будем в Лиссабоне, — прикидывал Ян Янсен. — Еще через неделю сможем опять выйти в море, но уже с целым такелажем. А с ним мы быстро наверстаем упущенное время…— … или угодим прямо в лапы к берберийцам, — мрачно возразил Юрген Тамм, сплюнул через шканцклейдер и добавил: — К тому же такелаж «Дельфина», кстати, опять будет в том же состоянии, что и сейчас. Нет уж, спасибо!— Так куда же все-таки поплывем, на север или на восток? — спросил Венцель фон Стурза. — Кто сегодня командует?Дело было в том, что Ян Янсен и Юрген Тамм по уговору поочередно исполняли обязанности капитана «Дельфина», сменяясь каждые сутки в полдень.— Венцель прав, — сказал Юрген Тамм, — нечего разводить понапрасну дебаты. Тот, кто командует кораблем, пусть и определяет курс. Ты, Ян, три часа назад заступил на вахту — тебе и решать.— В таком случае — курс ост! — решительно провозгласил Ян Янсен и приказал брасопить грот, а заодно и поставить лисели. Венцель фон Стурза взял лютню и затянул песню на старинный мотив, слова для которой придумала команда «Дельфина»:Ян, Юрген и Венцель — ого! ахой!Отправились морем вокруг Оркней.Плыли из Гамбурга и по путиПриладили черту под хвост фитиль.На флейте «Дельфин» — ого! ахой!Ян, Юрген и Венцель — народ лихой!Их друг, адмирал, — человек большой:Пять футов со шляпой — ого! ахой!Пять каперов враз отправил на дно:В гости к морскому царю — ого!Такой вот у нас народ лихой!Ян, Юрген и Венцель — ого!..— Ахой! — раздалось сверху. — Паруса за кормой справа по борту!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112