Пришлось возвращаться обратно. Но тут обнаружилась интересная вещь: заехать на мотоциклах вверх по крутой, изрытой колеями дорожке практически невозможно. Три часа мы полностью разгружали мотоциклы, перетаскивали наверх по узкой тропе весь багаж, один тяжелый предмет за другим, и только потом проехали наверх. Тогда я по-настоящему понял, какой же груз таскают байки! Я снова проникся уважением к нашим BMW, ведь они каждый день все это перевозят на огромные расстояния, при этом не доставляя никаких неудобств. Каждый из нас упал раз по пять, а мотоциклам сильно досталось от каменных стенок тропы. Нелегко пришлось, но мы получили очень ценный урок: не пускайся по дороге, ведущей под гору, особенно такой крутой, если в этом нет особой необходимости.
Мы разбили лагерь, пожарили мясо, купленное накануне на рынке, и легли спать в спальниках. Но я плохо заткнул надувной матрас и проснулся посреди ночи, потому что между мной и жесткой, каменистой землей вообще ничего не было. Когда лежишь в спальном мешке, от ночного неба тебя отделяет только противомоскитная сетка. Я лежал и смотрел на звезды. По небу тянулся Млечный Путь – я его еще никогда так четко не видел. Он напоминал цепочку развешанных по небу китайских фонариков.
Пока я таращился в ночное небо и подумывал, как бы поступить с матрасом, пока еще холод не отбил желание вылезать из мешка и надувать его, я вдруг понял: а ведь мы путешествуем уже целый месяц. До конца путешествия оставалось еще два с половиной месяца, но у меня вдруг появилось такое чувство, будто времени очень мало. Это как уезжать в отпуск на две недели: самое лучшее время – первые два дня, весь отдых еще впереди. На третий-четвертый день начинаешь думать, что скоро домой, – то же самое у меня появилось и сейчас. Рановато, пожалуй, ведь у нас оставалось еще 80 дней. И все равно, у меня уже сейчас появилось сильнейшее желание путешествовать так вечно. Хотелось ехать и ехать.
Следующий день получился таким же хорошим. Теплый ветер обдувал нас, пока мы ехали на север к российской границе через золотую пустыню, вдоль которой на востоке тянулись четырехтысячные тянь-шаньские горы. К вечеру мы добрались до озера Капчагай – водохранилища длиной в шестьдесят миль, которое обеспечивало водой Алма-Ату, и пыльной дорогой поехали к поющим дюнам. Эван и Клаудио впереди, почти невидимые в тучах пыли, и заходящее солнце снова отбрасывало вперед наши длинные тени. Мы решили забраться на эти дюны высотой в 80 метров. Они возникли посреди каменистой казахской пустыни, как маленькая Сахара, и подняться на них оказалось труднее, чем мы думали. Подъем был очень крутым, песок скользким, да еще сказывалась усталость после целого дня в седле. Эван забрался наверх первым, на время исчезнув из вида, потом снова появился на изгибе дюны. Я не прошел и половины пути наверх, как пришлось вернуться. Солнце уже садилось, когда Эван спустился с дюны; мы разбили лагерь поблизости. Наш день сегодня начался в шесть утра, так что он получился очень длинным.
Ранним утром следующего дня мы попрощались с Эриком и Эдди, его водителем, которые остановились в гостинице километрах тридцати от места стоянки, и поехали в сторону России. До границы было еще больше полутора тысяч километров, и мы понимали: чтобы пересечь ее на этой неделе, нужно устроить себе несколько дней долгой езды. Мы все еще отставали от графика, но надеялись наверстать упущенное в Монголии. На обед мы остановились в одной деревне. Там был маленький мальчик, лет восьми-девяти, на огромной лошади – я таких лошадей в жизни всего пару раз видел. «Давай, пришпорь ее!» – крикнул я. Мальчик тут же все понял и пустил лошадь вскачь через невысокий кустарник – невероятно умелый маленький наездник. За столом нам помогал еще один малыш. Мы выбрали блюда из меню с фотографиями, и он принес нам фантастический обед. Даже в небольшой, забытой богом деревеньке казахское гостеприимство не знало границ. В тот день снова была ночевка под открытым небом: мы с Эваном улеглись в спальные мешки, поленившись даже поставить палатку. Клаудио спал в своей одноместке прямо на голом полу, без всякого матраса – но это его не беспокоило.
«Берегитесь скорпионов, – заявил Клаудио, – один у меня только что под палаткой пробежал».
Мне это предупреждение весь вечер испортило. «Но когда мы застегнем мешки, в них же никто не залезет, правда ведь, Эван?» – спросил я.
«Ну, разумеется, – ответил он. – Уверен, что если ты их не тронешь, то и они тебя не тронут. Только когда вставать будешь, смотри внимательнее вокруг себя. А вообще, со спальниками так хорошо – и быстро, и никаких хлопот. Расстилаешь на земле, готовишь себе чего-нибудь поесть и лезешь спать. Утром просыпаешься – ветерок в лицо дует, ты встаешь, сворачиваешь его и едешь дальше. И еще мне так нравится быть здесь, посреди этого широкого открытого пространства».
Я не очень успокоился, но делать нечего – залез в мешок и задремал, но скоро проснулся от какого-то шебуршания и трепыхания вокруг. Это ветер гулял по верхнему слою спальника, хотя я был уверен: меня со всех сторон окружают скорпионы. Было предчувствие, что утром я проснусь и услышу, как Эван кричит: «Чарли! Не двигайся! На твоем спальнике везде скорпионы!» Так я и лежал, понимая всю нелепость ситуации и все равно стараясь не шевелиться. Наверное, я слишком много плохих фильмов смотрел. Уснуть мне удалось только в полвторого ночи. В полчетвертого я снова проснулся – захотелось в туалет. Я выбрался из мешка и отошел от лагеря на приличное расстояние. И только присел на корточки, как мимо прополз паук размером с тарелку – я чуть не умер от страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107