Маршалы Удино и Макдональд должны были спешить к нему по правому берегу реки Оба и соединиться с ним в Арси; Ней должен был двигаться к Арси по правому берегу, а Фриан – по левому. Маршалы Мортье и Мармон, стоявшие в Реймсе, должны были через Шалон идти на соединение с ним. Сам же Наполеон с гвардейской кавалерией и с ожидавшимися из Парижа подкреплениями под начальством Лефевра-Депуэтт, направлялся на Арси, который должен был сделаться центром большого движения; оттуда он перебросит свои силы на Витри, Сен-Дизье, Бар-ле-Дюк.
Отдав эти распоряжения, Наполеон опять сел за работу, изучая карту, справляясь о положении каждого корпуса, отдавая себе ясный отчет во всех мельчайших деталях, касавшихся маленькой армии, с которой о. ч предполагал выполнить грандиозный план увлечения за собой вторгшегося в страну неприятеля, его поражения в Лотарингии, затем перенесения войны в Германию; отступление союзникам будет отрезано, и он будет грозить одновременно и Берлину, и Вене! Не будь измены, план осуществился бы, Франция была бы освобождена, а коалиция распалась бы, и императору Александру пришлось бы возвращаться в Петербург с большими затруднениями, окольными путями, через Голландию и Северное море.
На рассвете Наполеон, напутствуемый пожеланиями Огюстины и ее матери, покинул Торсийскую равнину. Прежде чем сесть на коня, он подозвал старуху.
– Подойдите, добрая хозяйка! – сказал император и, запечатлев на морщинистой щеке крепкий сыновний поцелуй, повторил одобрительные слова, сказанные им накануне: – В добрый час!
Потом он уехал, направляясь на восток, показав, как он говорил, спину неприятелю и Парижу. Столица Франции отныне сделалась западней для императора.
Союзники узнали о письме Марии Луизы одновременно с Наполеоном. Барон де Витролль, выехавший по следам Анрио, почти одновременно с его прибытием в Торси достиг главной квартиры в Арси, и копия с письма Наполеона, содержавшего проект движения на восток, там была получена в одно время с письмом императрицы. Лицо Александра при известии об этом озарилось выражением торжества. Наконец-то! Теперь он сразит великого воина, всегда производившего на него впечатление якобинца, рубившего головы дворянам, низвергавшего королей с их тронов и организовавшего восстания народных масс против их законных правителей. Его пугали звуки набата по деревням, массами восстающие крестьяне – в Барруа, Лотарингии, Шампани. Он торопился покончить с этим страшным человеком, которому прежде льстил; он надеялся окончательно раздавить его как опаснейшего врага монархов и их верховных прав. На этот раз судьба предавала Наполеона в его руки: не подозревая, что его план открыт, император французов будет продолжать свое смелое движение на восток; ему предоставят удаляться от Парижа и воображать, что его преследуют; в результате в распоряжении коалиционных войск окажутся два-три свободных дня, они двинутся на Париж и добьются сдачи последнего.
Решение императора Александра было принято. Он вызвал Шварценберга, сообщил ему только что полученные важные известия и спросил, намерен ли он по-прежнему отступать или уже пришло время идти на Париж. Шварценберг дал императору понять, что прикажет идти на столицу, но с большим пониманием дела и с решимостью – у него весьма редкой – принял все меры, чтобы на следующий же день атаковать Наполеона, желая, чтобы сражение еще более удалило его от Парижа. После победы, на которую он надеялся, путь к столице будет открыт.
Шварценберг откланялся, не сообщив императору Александру своего проекта завтрашней битвы, и утром император, услышав пушечную пальбу, был недоволен и встревожен начавшимся наступлением, которого не предвидел и которое являлось крайне выгодным для его союзников. Честь этого движения всецело принадлежит Шварценбергу, великолепно оценившему всю важность нападения на Наполеона еще до использования захваченных секретных сведений: парижане еще более потеряют веру в прибытие Наполеона на помощь им, и битва на берегах реки Оба, каков бы ни был ее исход, послужит интересам союзников на берегах Сены. Шварценберг имел тем более причину завязать бой, что располагал 90 000 войска, тогда как у Наполеона было не более 40 000.
Битва при Арси-сюр-Об началась около двух часов дня 20 марта, дня, вещего в истории Наполеона, и явилась последней битвой Наполеона перед его отречением и заключением на остров Эльба.
Сражение началось совершенно неожиданно. Молодой офицер Наполеона, посланный на рекогносцировку по Труаской дороге, принес неточное донесение, открыв лишь несколько эскадронов казаков. Генерал Себастьяни, двинувшись к этим малочисленным эскадронам, был внезапно окружен всей австрийской кавалерией. Несмотря на крайнюю опасность, Наполеон, не смущаясь, скомандовал садиться на коней, и дивизии Кольберга и Эксельмана поспешно заняли Арси, оставленный накануне императором Александром. Плохо вооруженные, эти дивизии выдержали натиск генерала Кайсарова, но, уступая в численности неприятелю, должны были отступить в Арси. Наполеон из Торси слышал отголоски битвы. Поручив Нею с пехотой и молодой гвардией защиту Торси, он выступил к Арси.
Справа Нея атаковали австрийцы, слева баварцы маршала фон Вреде старались отрезать его от Арси-сюр-Об. Между Арси и Торси оставались всего несколько рот и один батальон поляков, так называемый привислинский батальон, под командой Скшивецкого, одного из будущих героев польского восстания 1830 года.
Неприятельская кавалерия в огромном числе покрыла всю равнину, грозя все поглотить, даже захватить Наполеона, двигавшегося к Арси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55