Георгий вздрогнул.
– Заморские кружева, только вчера прибывшие, – объяснил он, постепенно возвращаясь к действительности.
– Покажите! – приказала экономка.
И Георгий привычным жестом развернул сверток.
Но тут Кривуш сделал свой заранее обдуманный ход.
– Напрасно пани будет любоваться, – объявил он, приняв важную позу. – Я уже закупил те кружева.
– Ах! – сказала Маргарита и отступила от прилавка.
Георгий чуть не бросился к ней. Он поспешил разъяснить:
– Пан шутит…
Кривуш метнул в него гневный взгляд и еще больше заважничал:
– Всю партию этих кружев положи вместе с тем, что я уже отобрал.
Георгий растерянно вертел в руках кружева. Экономка, лукаво улыбаясь, обратилась к Кривушу:
– Пан так богат, что закупает кружева оптом, или, может быть, пан берет их для перепродажи… и тогда разрешит нам…
– Нет, пани Зося, – перебила ее Маргарита, – я только хотела посмотреть.
Кривуш подмигивал и делал Георгию загадочные знаки. Тот наконец вспомнил уговор и засыпал экономку предложениями, с сожалением думая о том, что теперь все внимание Маргариты достанется Николаю. Но Кривуш почему-то не воспользовался своим преимуществом. Наоборот, он еще больше надулся и, не удостаивая смущенную девушку и двумя словами, грубо и невпопад вмешивался в разговор Георгия с экономкой.
В конце концов из всей затеи ничего хорошего не получилось. Оба кавалера вели себя по меньшей мере странно, и дамы даже несколько обиделись. Но когда девушка сказала своей экономке, что пора идти домой, Георгий прервал разговор на полуслове и снова застыл с таким печальным лицом, что пани Зося расхохоталась и уже на ходу что-то шепнула Маргарите, явно по адресу Георгия.
Георгий вышел из-за прилавка и, вероятно, пошел бы на улицу вслед за Маргаритой, если бы ему не преградил дорогу Кривуш.
– Так вот каков ты, бедный схолар Францишек! – прохрипел толстяк, покрываясь багровыми пятнами. – Ты только прикидывался тихоней.
– Николай, опомнись, – попятился Георгий.
– Нет! – гремел разошедшийся Кривуш. – Ты должен опомниться, а не я. Ты, погрязший во лжи и обмане. Ты, коварно обманувший доверие друга. Я ли не открыл тебе душу, я ли не просил тебя заниматься только мной и второй дамой…
– Я так и поступил, – едва смог вставить Георгий.
– А что ты сделал потом? Тебе мало было одной, и на глазах у друга ты пытался обольстить обеих, нарушив наш уговор…
– Николай, – перебил его Георгий, – я должен сказать тебе правду. Я был поражен… Я увидел ее…
Кривуш едва перевел дыхание и неожиданно переменил тон:
– О, я понимаю тебя, друг мой… Я также был поражен, когда впервые ее увидел.
– Нет, – тихо сказал Георгий. – Я видел ее раньше… Я ждал ее…
– Вот как, – живо заинтересовался толстяк. – Вы уже встречались? Где, когда?
– Я видел ее во сне… – сознался Георгий. – Когда она вошла сюда, мне показалось, что это снова видение. Так она была похожа на ту… Мне казалось, что стоит только открыть глаза – и все кончится. Я потеряю ее навсегда. Я боялся…
– Ты боялся, что твой друг Николай Кривуш украсит свою жизнь ее любовью?
Георгий побледнел.
– Замолчи! – сказал он.
Но Кривуш не хотел молчать.
– …Что не тебе, а другому принесет она однажды на свидание жареного каплуна и бутылку меду из хозяйского погреба.
– О ком ты говоришь? – вскрикнул Георгий.
– О ком? – с презрением переспросил Николай. – О ней, о несравненной пани Зосе, лучшей экономке города Кракова.
Георгий бросился к Кривушу и крепко обнял его.
– Прости, Николай. Я думал… Маргарита…
– Маргарита? – спросил Кривуш, задыхаясь в его железных объятиях. – Так ты о Маргарите?
И оба разразились таким веселым хохотом и так звонко хлопали друг друга по спине, что спавший в соседней комнате хозяин проснулся и стал искать под кроватью домашние туфли.
Кривуш между тем развивал новый план:
– Я знаю, где она живет, ее отец нанял здесь дом с садом по баснословной цене. Ты придешь и передашь для панночки эти кружева как подарок, и вы познакомитесь… Лучшего случая нельзя ждать.
– Но это очень дорогие кружева… – сопротивлялся Георгий.
– Я же сказал, что оплату беру на себя. Я богат, как епископ.
В лавку, позевывая, вошел хозяин. Первое, что он увидел, это заморские кружева в руках у Кривуша.
– Вас ист дас, Франц? – спросил недоуменно дядя Отто.
Но за Георгия ответил Кривуш:
– О, дядя Отто! Вы не видели, как ловко Франек только что продал всю партию этих гнилых кружев одной важной пани…
– Это не гнилы крушеф… – обиделся дядя Отто, но тут же улыбнулся. – Это прафта, майн зон? Ты продал весь крушеф?
Георгий замялся. Кривуш снова ответил за него:
– Конечно. Пани приказала отнести к ней домой. Но в лавке нет никого. Вот он и задумался, как бы пани не отказалась…
– О, нужно скоро, – радостно заторопился хозяин. – Ошень удашный продаш. Теперь я в лавке. Отнеси, Франц, этой пани…
Георгий не успел опомниться, как Николай свернул кружева, сунул ему в руки и вытолкнул на улицу.
– Что ты выдумал? – испуганно спросил Георгий друга, как только они завернули за угол.
– Мужайся, Франек. Это первое испытание. Лучшего случая не представится. Ты еще раз увидишь Маргариту, быть может войдешь к ней в дом и понравишься родителям… А завтра я верну деньги хозяину.
– Ты вернешь деньги? Такую сумму? Лучше скажем, что пани передумала.
– Не делай глупостей, Франек. Неужели сонный немец тебе дороже приснившейся Маргариты? И ведь я верну деньги. Разве ты не знаешь? Я получаю наследство… Моя бедная тетя в Тарнуве готовится отдать душу господу.
– Ты не шутишь, Николай?
– Я скорблю, Франек. Старая пани была не так уж плоха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147