– Так как же? – выговорила наконец Нилочка.
– Что-с?
– Пойдем мы к Маяне?
– Пойдемте. Извольте. Только я долго сидеть у нее не буду. Тяжело, как вы сами сказываете.
– Зачем долго? Вы сразу увидите все… И можете мне сказать: есть ли надежда на ее выздоровление. Минут десять довольно. А я вас подожду у дверей ее горницы.
XXXIX
Нилочка встала и двинулась. Неплюев, несколько угрюмый, последовал за девушкой. Пройдя гостиные и обе залы, они поднялись в следующий этаж и скоро были у двери горницы, где уже давно жила безвыходно сумасшедшая.
Дверь оказалась запертой снаружи.
Нилочка позвала горничную из соседней комнаты.
– Ты, Саша, теперь дежурная? – спросила она.
– Точно так-с.
– С каких пор?
– С утра. Я днем дежурю, а Маланья по ночам. Так завсегда-с.
– Когда ты входила к Марьяне Игнатьевне?
– Раз десять была и в сумерки была, – солгала Саша.
– Что она?.. Как сегодня?..
– Ничего-с… Все так же-с…
– Тиха?.. Молчит?..
– Да-с. Как завсегда… Будто все спят. Покушают и опять лягут и глаза закроют. И лежат… Редко когда Бориса Андреевича кличут. Иногда, бывает, вас тоже поминают… А то вот их… Больше никого…
– Меня? – чуть не вскрикнул Никифор.
– Да-с, вас, – ответила Саша.
Никифор вдруг стал еще угрюмее и наконец вымолвил, обращаясь к Нилочке:
– Право, не знаю, Неонила Аркадьевна, зачем вам желательно… Пожалуй, она признает меня… А ведь она не любила меня. Будет ей, пожалуй, неприятно увидеть.
– Где же ей вас узнать, Никифор Петрович, – заметила горничная. – Она никого как есть не признает.
– Ну, извольте… – вздохнув, сказал Неплюев.
Горничная отомкнула замок. Никифор вошел в комнату, а Нилочка осталась за дверью, судорожным движением замкнула замок и припала головой к дверям, трепетно прислушиваясь.
Лицо девушки сразу побледнело, грудь высоко вздымалась, и сердце стучало молотом.
«Господи! На что я иду, на какое дело!» – думалось ей.
В горнице безумной была полная тишина.
«А если ничего не будет?..» – мысленно ужаснулась девушка, прислушиваясь и трепетно ожидая.
В дверь сильно толкнули.
– Пустите!.. – раздался громкий голос Никифора.
И он стал кулаком стучать в дверь.
– Пустите! Неонила Аркадьевна! – крикнул Никифор. – Не глупите! Даром не сойдет. Я понял… Вижу… Что ж? Я ее зарежу – вот и все… Отворите… Отворите…
– Барышня, слышите… – испугалась горничная.
Нилочка дрожала всем телом, но глаза ее сияли страшным блеском. И ужас, и радость вместе дико оживили ее красивый взгляд…
В горнице поднялся шум… Завязалась, очевидно, борьба… Никифор крикнул еще раз: «Отворите!» – но сдавленным от усилий голосом… Он отбился…
Вместе с тем у самой двери стал ясно слышаться и другой голос, страшный, хрипливый, шипящий, бормотавший бессвязные слова.
Горничная в испуге бросилась бежать от дверей, а Нилочка ничего уже не слышала от ужаса, который проник в нее. Ее надежда сбывалась. Он не уйдет от нее!.. Он силен, но она, от безумья и жажды мести, еще сильнее.
Девушка знала, что делала и в чем была ее последняя надежда на спасенье от брака с безродным негодяем, ненавистным ей.
Она знала, что у Марьяны Игнатьевны давно уже одна утеха: иметь большой ножик под подушкой… Когда-то ей не давали его, несмотря на слезные просьбы, но затем, по приказанию Мрацкого, дали, и женщина успокоилась… Она забавлялась ножиком по целым дням, гладила его, целовала и называла по имени Мрацкого и Неплюева.
Нилочка вынула ключ из замка, спрятала себе за пазуху и, боясь лишиться чувств от леденящего ее ужаса, отошла от дверей горницы, но тотчас же она опустилась на пол без сил и почти без сознания…
Об дверь бились… В горнице происходила яростная дикая борьба… Наконец раздался сильный, отчаянный вопль… То был голос Никифора.
XL
Шестнадцатилетняя сирота, крутоярская царевна, спасла себя от позорного насильственного брака.
Женщина, безумная во всем, что было обыденной жизнью, была разумна в одном – в ясном сознании жажды мести. Вмиг узнала она врага… Одолеть ее было бы не под силу и троим, не только одному… И враг жизнью уплатил матери за жизнь безвинно погубленного им сына ее.
Граф Чернышев, при известии о страшной и удивительной погибели своего адъютанта, не только не напал на крутоярские палаты, но уехал тотчас на подводе… бежал. Скопище его было объято необъяснимым страхом и тотчас поднялось тоже и очистило село…
Однако чрез час по исчезновении толпы бунтовщиков все разъяснилось. Из Самары шла дружина охотников из дворян и мещан с сотней солдат под командой князя Льгова.
Священник недаром все заготовил в храме для венчанья… Ему пришлось пред сумерками действительно венчать крутоярскую царевну.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55