– Как известно, наше министерство еще до телефонного звонка в газету «Билъд» заявило, что скорее всего мы имеем дело с левоэкстремистской террористической организацией. Все обстоятельства происшествия подводили к подобному предположению. – А не мог быть телефонный звонок фальсификацией? – Исключено. Звонивший указал такие детали, которые на тот момент прессе еще известны не были. Кроме того, характерен выбор слов. Говоривший бегло упомянул фамилии Баадера и Майнхоф, а затем сделал явное ударение на их именах – Андреас и Ульрика. Такая подчеркнуто интимная манера характерна для левых. – Господин министр, многие в нашей стране полагали, что с терроризмом давно покончено… – Увы, господин Кёниг, увы. Я и возглавляемое мною министерство, а также весь Христианско-Демократический Союз не разделяем подобных иллюзий. Еще прошлой осенью любой разумный человек должен был понять, что в левых кругах вновь вспыхнула готовность к насилию… – Хотелось бы, чтобы вы пояснили это нашим слушателям, господин министр. – Ну, стоит только вспомнить о четко организованных акциях так называемого движения в защиту мира, о насильственной блокаде подъездов к военным казармам, о психологическом терроре против сторонников укрепления военной мощи. За этим, господин Кёниг, стоят не только коммунисты, «зеленые» и другие экстремистские партии. – Кого вы имеете в виду? – Давайте называть вещи своими именами. Когда полтора года назад у нас сменилось правительство, многие ведущие политики социал-демократов присоединились к так называемому движению сторонников мира, не останавливаясь даже перед действиями на грани закона. Разве это не подстегивает экстремистские левые круги… – На мой взгляд, это слишком сильно сказано, господин министр! – Господин Кёниг, пора перестать видеть вещи в розовом свете. С насильственных акций по отношению к предметам материальной культуры начиналось все в шестьдесят седьмом и шестьдесят восьмом годах, затем последовали насильственные акции против тех или иных должностных лиц в семидесятом и семьдесят первом. И сейчас мы имеем то же самое. Между покушением на американского генерала в Хайдельберге, минированием казарм американской армии в районе Франкфурта-на-Майне и выстрелами в Лихтенбуше существует прямая взаимосвязь. Мы располагаем информацией, что террористические акции будут и дальше иметь место. Главными их объектами являются наши американские друзья и НАТО, незыблемая гарантия нашей свободы. – Какие выводы мы должны сделать, господин министр? – Мы не вправе допускать в вопросах внутренней и внешней безопасности либерализма, махровым цветом распустившегося при прежнем правительстве. Социал-демократам предстоит решить, в поддержку демократии или террора они выступают! – А какой вклад могли бы внести вы, ваше правительство? – Что нам нужно, так это расширение возможностей полиции по выявлению террористических акций в зародыше, с целью их предупреждения. Бесконечным рассуждениям на тему, допустимы ли в правовом отношении тайные агенты, то есть переодетые полицейские, в уголовной и экстремистской среде, должен быть положен конец. Подобная мера необходима. И я хотел бы подчеркнуть еще раз: необходим федеральный закон о полиции, дающий нам возможность совместных действий в особых случаях, позволяющий оснастить полицию новыми видами оружия и избавляющий от юридического крючкотворства, мешающего нашим парням в чрезвычайных обстоятельствах немедленно вытащить пистолет. Законы должны защищать государство и верных его слуг, но не врагов государства. – Господин министр, благодарю вас за интервью». 27 Законодательницы мод были возмущены. С недовольными личиками стояли они в посудомоечной туристской базы, рассматривая с нарастающим омерзением гору грязной посуды, которую подвозили на тележках. Недоеденные картофелины, обглоданные кости, плавающие в белой жиже кусочки огурца – все это и в самом деле выглядело далеко не аппетитно.– Что случилось? – спросила Рената Краузе у превратившихся в соляные столпы граций. – Ревматизм разыгрался?Беа сунула практикантке под нос свои свеженамапикюренные пальчики.– Надеюсь, вы не думаете, что этими руками я стану соскребать все дерьмо?– А почему бы и нет?– В жизни не делала ничего подобного.На мгновение практикантка потеряла дар речи, потом спросила:– Скажи, Беатрикс, тебе никогда дома не приходилось мыть посуду?– Мне?! – Глаза Беа расширились от ужаса. – А на что тогда вообще мамочка? Старик приносит бабки, я занята учебой, мамаше остается домашнее хозяйство.Насмешливые смешки. Отбывающий гражданскую повинность парень, давно уже дожидавшийся у посудомоечной машины, покрутил пальцем у лба.Биргит почувствовала себя обязанной поддержать закадычную подругу:– Я тоже не стану этого делать!– Почему же?– Тут можно подцепить какую-нибудь гадость!Парень ухмыльнулся и протянул красоткам свои руки.– Как, по-вашему, они выглядят?Биргит невольно взглянула на изящные, тонкие пальцы с аккуратно подстриженными ногтями.– Довольно чистые, – признала она в конце концов.– Может быть, язвы или экзема?– Насколько я вижу – нет.– То-то. А знаешь, что я делаю этими руками в сем благородном заведении?– Мне-то какое дело? – надменно спросила Биргит.– Много разных вещей, мышка. К примеру, прочищаю засорившиеся унитазы, когда леди вроде тебя швыряют туда использованные тампоны!Беа отступила на шаг.– Прочищаешь руками?– Ну, естественно…Гробовая тишина.Девицы уставились на парня так, словно им явились граф Дракула, дьявол и популярный рок-певец в едином облике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56