Господин де Венсак купил должность на королевской службе. Все в моей семье благоденствовали, с каждым днем возрастало мое богатство и влияние. И смею сказать, я взирал на это, не ощущая чрезмерного восторга. Привыкнув к тому, что мои желания исполняются, я уже не торопился ставить перед собой новые цели, и вот тогда-то я почувствовал истинное удовольствие от того, что богат. Я наслаждался безмятежным покоем, как вдруг спокойствие мое было нарушено честолюбивыми устремлениями моей супруги. Эти стремления были вполне законны у дамы ее звания и достоинства, но мне они причинили немало огорчений.
Как известно читателю, жена моя была дочерью богатого банкира, который вышел, как и я, из низов. За нее посватался маркиз де Вамбюр, так как деньги искупали недостаток титулов, и этот брак открыл молодой женщине доступ к королевскому двору. Благодаря всему этому она усвоила манеры и тон великосветской дамы и ни за что не желала с ними расстаться. Она любила меня, но любила бы больше, если бы к моей внешности и характеру прибавилось громкое имя и знатные предки. Что до меня, то я успел свыкнуться с уединением, в котором жила мадемуазель Абер, не завел никаких знакомств, и светская суета не затуманила мой разум; я был вполне доволен и своей судьбой и доставшимся мне от родителей именем.
Итак, мы смотрели на жизнь по-разному. Жена, случалось, заводила речь о своих честолюбивых замыслах, но не находила у меня отклика; однако трудно устоять перед натиском близкого человека, тем паче жены, когда она пользуется любым поводом, чтобы заявлять о своих желаниях. Однажды мы вдвоем с женой обсуждали свои денежные дела; она была очень довольна, что наше богатство радует меня; но вдруг, ни с того ни с сего, она умолкла и надолго задумалась; я ласково и даже с беспокойством спросил, что с ней.
– Вы сами видите, дорогой мой, – сказал она, – что у нас большое состояние. Его трудно увеличить, и многие знатные люди могли бы нам позавидовать. У вас оказались большие способности к делам, большое усердие в работе; эти качества, без сомнения, дадут вам возможность еще увеличить наше состояние, но богатство – не все в жизни.
– А что нам еще нужно? – спросил я.
– Нужно имя, которое мы передадим нашим будущим детям, – ответила она. – Ведь у нас могут родиться дети и надо, чтобы к состоянию, которое они получат, присоединилось положение в свете, более достойное их богатства, чем то, что занимаете вы. Деньги помогли вам занять определенное место в обществе, не спорю; но дворянский титул, пусть и не наследственный, придал бы особый блеск и значительность нашим богатствам. Вот что вы можете передать в наследие вашему потомству и о чем я вас прошу.
Это рассуждение показалось мне немного странным. Кто я такой, – говорил я себе, – чтобы по собственной воле облагородить свое имя? Я смотрел на свою жену и думал, что она немного свихнулась. Я и сам был честолюбив, но не до ослепления.
Читатель, вероятно, помнит, что, заключая новый брак, я не соглашался даже переменить имя, а тут моя жена, которую я считал не способной на обман, предлагала мне переменить уже не имя, а самую мою природу, заставить, чтобы в моих жилах текла другая кровь. Кровь моя была плебейская, и только ее я мог передать своим потомкам, ибо ее получил от предков. А мне предлагают очистить воду в ручье, берущем начало в грязной луже.
Моя жена понимала, что в душе моей кипит борьба и, по-видимому, не сомневалась, что, если я хорошенько поразмыслю, то непременно с ней соглашусь, а потому не торопила меня и приготовилась молча следить за ходом моих мыслей, но я заговорил первый.
– Должен признаться, – сказал я, – что никак не пойму этой затеи. Ваши желания для меня закон, но в таком деле я не вижу никакой надежды на успех и потому вынужден ослушаться. Я родился в крестьянской семье, и с этим уже ничего не поделаешь. Могу ли я сделать так, чтобы Александр Ля Валле, фермер из Шампани, не был моим отцом и, следовательно, дедом моих детей? А раз это так, раз я сын и внук простолюдина, то и дети мои будут принадлежать к тому же сословию.
– Это заблуждение, друг мой, – сказала она. – Вы, конечно, не можете изменить то, что есть. Но вы можете сделать так, что ваши дети станут отпрысками нового дворянского рода, который пойдет от Жакоба Ля Валле, получившего дворянство.
– Но каким путем, какими средствами? – воскликнул я, уязвленный в своем самолюбии не только тем, что не видел способа привести в исполнение подобный замысел, но и странностью этого разговора, встревожившего меня не на шутку.
– При помощи денег, – ответила она.
– Как это, при помощи денег? – воскликнул я. – Разве дворянство можно купить, как лошадь на базаре? До сей поры я думал, что дворяне получили свои титулы по какому-то старинному установлению, разумность и справедливость коего мне, впрочем, кажется сомнительной; ведь все мы по рождению равны, и никто не мог бы, без тиранического насилия, установить такие различия, какие существуют теперь между людьми.
– Вы правы, – сказала она, – но подумав, вы легко согласитесь, что тот же закон естества, по которому все рождаются на свет равными, привел впоследствии к установлению различий, которые так вас удивляют. Некоторые из этих равных когда-то заслужили отличия и передали их своему потомству, а потомки, следуя по стопам предков, сохранили за собой полученные ими привилегии. Но сколько между нами имеется таких, – я говорю не о простых дворянах, а даже о королевских сановниках, – которые получили свои титулы по ошибке, по капризу короля, посредством денег, не говоря о еще более низких способах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158