Отбежали почти до леска, и тут вдарил пулемет, дав несколько очередей по караулке и по стеллажам со снарядами. Через несколько секунд оттуда послышались заполошные крики, а потом все рвануло! Как говорил позже наш арьергард, он думал, что его вообще сдует. Ковыряясь в ушах, пытаясь вытряхнуть из них звон, Вася улыбался во весь рот, рассказывая, как летали ошметки палаток и ящиков. Правда, это феерическое зрелище наблюдали все. И мы, и наш засадный полк, заныканный в леске. Поэтому, когда подошли к опушке, Сухов, даже не взглянув на пленного, молча подошел ко мне и сначала потряс за плечи, а потом обнял. * * * От руин артполка уходили всю ночь. Под утро остановились в очередном леске и завалились спать, предварительно выставив часовых. Немец, гадский папа, поначалу тормозил движение. Сапоги его я захватить забыл, и он подпрыгивал и спотыкался на каждом шаге, оглашая окрестности сдавленными «О! У!». В своем светло-голубом белье фриц был похож на заплутавшее привидение без мотора. Потом мне это надоело, и поникшего немца потащил на себе Карпов, перекинув через плечо, как мешок картошки. По пути его подменял один амбал из артиллеристов.Отоспались хорошо. Проснулся уже после обеда бодрый и веселый. День солнечный, птички поют, деревья тихо шумят. Идиллия! Но девятка «юнкерсов», проплывшая в стороне, разрушила все настроение. Встряхнувшись, занялся насущными делами. Хотелось пить и наоборот. Сделав наоборот, попил в роднике, что бил возле овражка, и пошел выяснять, как у нас насчет пожрать. В принципе, я знал, что почти никак. У погранцов был с собой сухпай, который они брали еще с заставы. Ё-мое. А ведь это только позавчера было… Вот время идет как. Кажется, что месяц воюем. Артиллеристы же, сваливали от диверсантов налегке и не озаботились прихватить пропитание. Они, кстати, сильно вчера наш сухпай ополовинили. Вот еще одна головная боль. Я даже пожалел, что не свистнул у немцев с кухни еще и ящик консервов. А потом подумал – конечно, Карпов мощный мужик, но и у него есть ограничение грузоподъемности. Позже поймал Сухова, который с видимым удовольствием брился, и, дождавшись окончания водных процедур, потащил его к пленному. Фриц сидел на поваленном бревне, кутаясь в плащ-палатку, выданную ему кем-то из солдат, и невидяще глядел перед собой. Немецкий майор (вчера по погонам на кителе определили его звание) пребывал в прострации. Ну конечно – мирно улечься в своей кровати и очухаться в лесу, среди диких русских, кого угодно выбьет из колеи. И тут я неожиданно озаботился вопросом – а вообще, переводчик с немчины у нас есть? Как выяснилось, нет. Фриц по-русски тоже ни бельмеса не понимал. Мы с Андреем недоуменно уставились друг на друга.– Ну и на хрена я его тащил, спрашивается?!Пребывая просто вне себя, чтобы успокоиться, сделал пару кругов по поляне. Вот же гадство! Нас толпа, человек сорок, и никто языка не знает! Моего запаса знаний немецкого хватило только, если б немец был продавцом, а я покупателем. И то при покупке комплектующих к компу. Ну, не считая разных там «хенде хох» и «Гитлер капут». Этого явно маловато будет для разговора. Опять-таки встает вопрос, что с ним делать? На мой намек, что немца надо валить, Сухов возмущенно ответил – дескать, пленного трогать не даст и, по всем законам войны, он находится под защитой Женевской конвенции. Никакие доводы о том, что конвенции в этой войне на нас, во всяком случае, распространяться не будут, на командира не действовали. Уперся рогом, и все. Потом уже, пытаясь поговорить с майором, выяснил только то, что он артиллерист, зовут Гельмут Корп и родом из Гамбурга. Все, на большее знаний не хватило. Так и таскали его несколько дней за собой, отдав форму и связав руки. Фрицевский пистолет с документами я отмел себе, как законный трофей. А потом нашей группы не стало…Все неожиданно получилось. Мы уже недели две бегали лесами по району, наводя шорох среди немцев. Один раз даже раздолбали колонну, в которой была пара танков. Хлипенькие, правда, танки. От моего фугаса, сделанного из взрывчатки, стыренной из артполка, и найденных позже снарядов, у одного из них даже башню оторвало. Нас, конечно, пробовали ловить, но всегда уходили чисто, и фрицы обламывались с поимкой злодеев. А потом наткнулись на колонну наших пленных. Ну, как наткнулись. Сидели на дневке, и тут прибежал наблюдатель, который доложил, что по дороге ведут пленных. Это была уже не первая колонна, виденная нами. Но все равно все подхватились смотреть и через редколесье наблюдали, как человек десять фрицев действительно конвоируют наших вояк, куда-то на запад. Пленных было человек пятьдесят. Многие раненые. И в основном, как я увидел в бинокль, – офицеры. Петлиц не разглядел, но нашивки на рукавах видны были хорошо. Нападать на колонну нам было совсем не с руки. Так же, как и до этого, когда мы встречали подобные группы. Дорога проходила далеко. До нее по открытой местности было метров 600–700. И по этой дороге периодически мотались немцы. Кто на машинах, кто на БТР. В это время в колонне произошла заминка. Мне не было толком видно, что происходит, бинокль был у Сухова, но там кто-то упал, и конвоиры сгрудились возле него. Потом треснул выстрел, и у Андрея сорвало крышу. Вскочив на ноги, он, не скрываясь, гаркнул:– За мной! Вперед!Бойцы рванули за ним, как стадо лосей, подбадривая себя протяжным криком «Ура-а-а!».Даже пленного бросили. Да уж… С выдержкой у Сухова нелады. Я хоть и не видел, зато хорошо мог представить, что там произошло. Кто-то из раненых обессилел, его не успели подхватить, и немцы упавшего застрелили. Обычное дело. А вот старлей-то!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20