Чтобы отвлечь себя, он начал играть с воздушным кондиционером, то включая его, потому что казалось слишком тепло, то выключая несколько минут спустя, когда становилось слишком холодно.
– Вы не женаты, – отстраненно произнесла Линдстром, будто отпустив замечание о погоде. Это было утверждение, а не вопрос.
Дэн пробарабанил пальцами без колец по рулю, издав сухой смешок.
– Отличный вывод, Холмс, – посмотрел он на Натали краешком глаза. – И вы тоже.
– Ммм, – она смотрела вперед. – А были?
Дэн свернул в переулок.
– Вы же не тратите время на пустые разговоры, разве не так?
– Ладно. Не обращайте внимания. – Она перестала язвить.
На некоторое время единственным звуком в машине был шум кондиционера.
– Да, – наконец сказал он.
– Что? – спросила Линдстром, подняв голову.
– Ответ на ваш вопрос. Можете найти мне путеводитель Томаса, там, на полу? Он под вашим сиденьем.
Натали достала из-под ног толстую книгу карт, в то время как он свернул с Пятой на Дитман-авеню.
Заехав на стоянку у маленькой мексиканской бакалейной лавки на бульваре Олимпик, Дэн забрал у Линдстром путеводитель и стал просматривать страницу, изображающую окружавший их район.
Линдстром наблюдала, как он, прищурившись, читает названия улиц.
– Вы не возражаете, если я спрошу, что произошло?
– Возражаю. – Он положил открытую книгу на сиденье позади себя и вынул ключ из зажигания. – Пойдемте со мной. Мне нужно кое-что раздобыть.
– Я не могу просто подождать здесь?
– Извините, мэм. Я должен всегда быть рядом с вами.
Она закатила глаза.
– Как вам угодно. Только не называйте меня «мэм».
В сопровождении Линдстром Дэн зашел в магазин и направился к отделу, где продавали консервы. Затем сгреб с полки четыре банки тунца.
– Только не говорите мне, что это наш обед, – пробормотала Линдстром.
– Нет. Всего лишь выполняю обещание. – Он обвел рукой окружавшие их полки, заполненные бакалейными товарами. – Что-нибудь нужно?
– Новую личность. – Она устало побрела к кассе у первого прилавка.
Полиэтиленовый пакет с консервированным тунцом лежал на сиденье между ними; они ехали по району. Дэн притормаживал у каждого перекрестка и изучал указатели.
– Я забыл. Нам направо или налево на Кресчент?
– В двухсотом квартале? Направо. – Линдстром повернула путеводитель на 180 градусов и посмотрела более внимательно. – Нет, налево.
Дэн свернул на тихую улицу, вдоль которой стояли ярко выкрашенные бунгало. Проволочные заборы окружали жаждущие дождя лужайки, сварные решетки закрывали большинство окон. На западе низко висело огромное солнце, окрашивая все в оранжевые оттенки и бросая черные как сажа тени, что придавало окружающей местности такой вид, словно она была выжжена огнем.
Изучая номера улиц, Дэн припарковался напротив блеклого дома, розовая штукатурка которого напоминала гусиную кожу.
– 247. Это здесь.
Линдстром, не отстегивая ремня, подалась вперед, чтобы взглянуть на дом сквозь боковое стекло.
– В любом случае, что вы ожидаете от меня в этом месте?
– Не знаю. Выясним это, когда вы сделаете то, что понадобится.
Он взял пакет с тунцом и вылез из машины. Нахмурившись, она нажала на кнопку ремня безопасности.
Заусеницы отлупившейся краски торчали у краев входной двери под номером 247. Когда они достигли первой ступени, Дэн откопал удостоверение Бюро и нажал на звонок, ожидая момента, когда обитательница дома заслонит собой лучик света, пробивающийся сквозь дверной глазок.
– Мисс Гэннон? Специальный агент Этуотер из ФБР. – Он открыл удостоверение и показал его в глазок. – Можем мы минуту поговорить с вами?
Загремела дверная цепочка, и дверь приоткрылась примерно на два дюйма. Исхудалая женщина с длинными черными волосами смотрела на них поверх дверной задвижки.
– Лори с вами?
– Нет, мэм. Но мы с моей коллегой Линдстром разговаривали с ней. Можно нам войти?
– Значит, так. Возвращайтесь, когда она будет с вами.
Она собралась захлопнуть дверь, но ее остановил голос Дэна.
– Лори мертва, мисс Гэннон. Сожалею.
Женщина снова подалась вперед.
– Почему я должна верить вам? Все, что я знаю, – вы ублюдки, которые забрали ее.
Дэн отступил в сторону.
– Мисс Линдстром, предъявите ей свое удостоверение.
Натали изучила выражение их лиц и склонила голову. Она вынула линзу из правого глаза и, держа ее на кончике указательного пальца, посмотрела на Гэннон свободным зрачком.
– Это правда.
Мать Лори уставилась на немигающий фиолетовый глаз Линдстром и задрожала.
– Нет... нет, вы лжете. Вы лжете! ВЫ ЛЖЕТЕ! – Она стукнулась о дверной косяк и, крича, осела на пол.
Не зная, что делать, Дэн беспомощно стоял на пороге, в то время как Амелия Гэннон плакала. Ситуация заставляла его чувствовать себя оруженосцем, отвлекающим внимание от трагического героя, и он не знал, что было большим грехом – смотреть на ее горе или отвести взгляд.
Линдстром, очевидно, чувствовала то же самое, потому что стеснялась вставить на место линзу, лежащую у нее на пальце.
– Простите. Я думал, вы должны об этом знать. – Дэн даже не был уверен, слышала ли его убитая горем мать. – Мы можем прийти в другой раз...
– Нет! Постойте. – Все еще стоя на коленях, она насухо вытерла глаза и закрыла дверь. Металл проскрежетал о металл, когда она задвинула засов.
Когда дверь открылась снова, Гэннон ушла. Дэн зашел в дом как раз вовремя, чтобы увидеть, как она торопливо идет по коридору.
– Подождите минуту, – крикнула хозяйка.
Линдстром вставила линзу на место и шагнула в мрачную гостиную, в то время как Дэн закрыл входную дверь. Оранжевый свет, пробивавшийся сквозь щель в задернутых портьерах, только подчеркивал неопрятный и грязный вид матового махрового ковра и потертой старой мебели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82