Это было необычное сообщение, и охранник записал номер на случай, если оно окажется важным.Отец Кэйт решил немедленно позвонить по этому номеру. Он дозвонился до Государственного управляющего национальным достоянием в Суррее. Это место называлось Темпест-Хауз.– Темпест-Хауз! – одновременно закричали все. – Так это же…– Поместье лорда Льюксона. Теперь я это знаю…Управляющий сказал ему, что в семейном склепе Льюксонов, запертом на все замки, необъяснимым образом оказалось какое-то оборудование с наклейкой лаборатории. Мало того, в склепе находился еще какой-то бродяга, который, как только открыли дверь, вылетел из него, будто птица из плена… Управляющий предполагал, что это просто студенческая шалость.– Именно мама предложила взять с собой Молли, – сказал доктор Дайер, – и слава Богу, что она это предложила. Я тут же сел в «лендровер» и через три часа уже стоял внутри склепа. Это точно был антигравитационный аппарат Тима, на первый взгляд совершенно не поврежденный. Я следил, как его обнюхивает Молли, и надеялся, что она уловит твой запах. Но, как ни странно, от аппарата сильно пахло рыбой… Помню, я старался убедить себя, что ты собираешься вернуться домой к Рождеству, сделать подарок маме, и стал об этом молиться. Когда я стоял там, пытаясь успокоиться, вернулся бродяга. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – это не сумасшедший, а человек из восемнадцатого века. Я спросил его, какое нынче число.– И что он ответил? – спросила Кэйт.– 26 июля 1763 года.– Вчера! – воскликнул сэр Ричард.– Да. После разговора с ним я понял, что мне нужно сделать.– Папа, кто это был?– Браконьер, который ловил рыбу в озере лорда Льюксона. Он думал, что лорд Льюксон в Лондоне, но этим утром тот неожиданно появился в поместье, и рыбак, как всегда, решил отсидеться в склепе, а потом незаметно уйти. Однако когда он сел на пол и зажег свечу, он обнаружил, что кроме него в склепе кто-то есть. Там был ливрейный лакей лорда Льюксона. Браконьер так испугался, что вскочил с пола, сделал шаг назад и упал на какой-то предмет. И это последнее, что он помнил.– Вот! Это было в утро скачек! – воскликнул Питер. – Значит, аппарат был в склепе… И не было никакого обмана!– Продолжайте, – сказал сэр Ричард. – Я наконец начинаю понимать.– Таким образом я получил доказательство того, что антигравитационный аппарат в самом деле был причиной исчезновения Питера и Кэйт, и что они оба путешествовали во времени. Если дети все еще находились в 1763 году, я должен был доставить им аппарат. Я позвонил маме. И знаешь, она ни секунды не колебалась.– Отправляйся, – сказала она. – И привези Кэйт обратно.Кэйт залилась слезами.– Не плачь, дорогая. Я спрятал аппарат на Хемпстед-Хит. Мы вернемся домой, и Питер тоже сможет обнять своих родных. Обещаю.Питер опустил голову, на глаза навернулись слезы. Всем остальным было трудно понять причину его грусти…– Откуда вы знали, что аппарат доставит вас в 1763 год? – спросил сэр Ричард.– А я и не знал, но что было делать? Я должен был попытаться.Кэйт схватила руку отца и сжала ее.– В антигравитационном аппарате Тима есть разные приспособления и циферблат. Я рассудил, что если аппарат путешествовал вперед и назад в одном временном интервале и остался исправным, то у меня есть шанс повторить это путешествие. Удивительно, но незадолго до этого я навестил коллегу из НАСА, которая попала в госпиталь из-за произошедших событий. Она была практически без сознания и часто повторяла: «Временной дифференциал прямо пропорционален величине произведенной антигравитации». Впоследствии она так и не вспомнила, что говорила это. Вспомнив ее слова, я смело включил генератор. Возможно, она права – существует прямая связь между выбросом энергии и течением времени.Доктор Дайер рассказал, как браконьер помог ему вынести аппарат из склепа и погрузить в «лен-дровер»: не хотелось рисковать и, попав в 1763 год, оказаться в склепе. Доктор Дайер доехал до Эбинд-жер-Фореста. Для браконьера это было жуткое путешествие! Там они и выгрузили аппарат. Доктор Дайер не помнит, что он включал в аппарате, но помнит, что среди ночи очнулся в лесу. Где-то ухала сова, а браконьера и след простыл. Молли безмятежно спала у его ног.– Мы тоже ничего не помним о нашем путешествии, ведь правда? – обратилась к Питеру Кэйт.– На следующий день он продал свои золотые часы, нанял лошадь с телегой и отправился в Лондон. Доктор Дайер спрятал аппарат в Хемпстед-Хите, снял несколько комнат в Хайгейте и приступил к поискам детей.– Кстати, Эндрю, когда вы говорите часы, вы имеете в виду карманные часы, настолько небольшие, что их можно надеть на руку? – спросил сэр Ричард.– Да, именно так.– Тогда я могу сообщить, что вашими часами обладает сам король Георг! Теперь ясно, почему изящество их механизма вызывает такое изумление!Было много всего, что хотелось бы сказать, а еще больше – спросить, но после столь сильного возбуждения все чувствовали огромную усталость. Молли мирно похрапывала у ног Кэйт. Свечи стали гаснуть. Преподобного Ледбьюри клонило в сон, и он первым поднялся из кресла. В половине двенадцатого сэр Ричард предложил продолжить беседу на следующий день. В девять часов утра у него была назначена встреча в Ньюгейте с Гидеоном и мистером Леком, и он поинтересовался, не присоединится ли к нему отец Кэйт.– Сочту за честь, – сказал доктор Дайер. – Я хотел бы пожать его руку. Разумеется, я могу поклясться, что Гидеон не забирал антигравитационный аппарат. Хотя не уверен, что нужно объяснять обстоятельства его исчезновения…Кэйт и Питер остались у церкви Гроба Господня в карете сэра Ричарда ждать возвращения доктора Дайера, сэра Ричарда, преподобного Ледбьюри и мистера Лека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89