Он задыхался в сухом воздухе, но не переставал двигаться дальше к востоку. По возможности он старался выбирать горные тропы, чтобы скрыть свои следы. Раньше середины утра Корукс вряд ли начнет выслеживать его за городскими стенами.
К рассвету Верн тем не менее рассчитывал оказаться уже на другой стороне заросших травой холмов. Один холм был покрыт высокими, тесно стоящими скелетообразными деревьями. Тонкие ветви были мертвы так долго, что казались совершенно окаменевшими.
За время заточения Верн успел определить, что восток был бы самым предпочтительным направлением для побега. Он мог пойти и к Ситналте, на юг. Он мог бы отправиться и на запад, где горы и лесистая местность. Там ему было гораздо проще спрятаться, но Верн никогда не охотился и у него не было навыков для жизни в лесу, так что любые монстры Серрийка могли бы спокойно отловить его снова. Если бы, конечно, стали искать в правильном направлении.
Его единственный шанс был в том, чтобы запутать преследователей, навести на ложный след. Он направился прямо к запретной зоне, к той местности, где страшная битва со Скартарисом привела к разрушению самого пространства.
Там все должно быть необыкновенно и странно - по крайней мере об этом он слышал. Монстры трепетали перед этим местом. Ни один персонаж не направился бы туда намеренно, и это обстоятельство было решающим для Верна. Кроме того, хотя он сам и не хотел это признать, тайна загадочного места задевала его природное любопытство.
Верн совершенно ослабел. У него не было с собой никакого питья, и вот уже несколько недель ему приходилось довольствоваться малым количеством еды. После того как Серрийк заставил его создать пушку, Верн понял, что не может дольше оставаться на положении пленника. Еще больше терзало его, что во власти мантикора находится еще и ситналтанское оружие.
Это оружие обладало огромной мощью, главным источником которой был корабль ТЕХ, а значит, оно соединяло реальное и воображаемое. Это оружие могло оказаться смертельным не только для Игроземья, но и для самих Игроков. Один из ТЕХ, Скотт, создал рычаг, воздействие которого может превзойти все его ожидания. Тем более что рептильные мозги мантикора лелеют насчет него свои гнусные замыслы.
Верн проклинал себя, что не догадался размонтировать оружие или как-нибудь обезвредить его перед своим побегом. Но Серрийк держал аппарат под неусыпным наблюдением.
Профессор убедился, что взрывное устройство само по себе оставалось неповрежденным, и теперь тешил себя надеждой, что Серрийк не догадается, как можно настроить часовой механизм. Но это была слишком слабая надежда: мантикор уже показал себя достаточно разумным.
Верн размышлял, как Франкенштейн повел бы себя на его месте. И о том, что Франкенштейн делает теперь. Его детекторы, наверное, показали, что оружие так и не взорвалось. Считает ли Франкенштейн, что его друг мертв? Что Виктор вообще думает о нем и его неудачном походе?
У Верна не было никакой возможности дать о себе знать. У него не было никакой возможности бороться. Но он нанес ощутимый удар армии Серрийка уже тем, что просто забрал с собой все свои не доведенные до конца разработки.
Верн ковылял дальше и наконец достиг границы между гексагонами мертвой земли и территорией лесистых холмов. Он предпочел идти по мертвой территории, направляясь к северу, в надежде укрыться от острых глаз своих возможных преследователей.
В середине дня стали заметны первые гексагоны разрушенной местности. Они были наклонены под разными углами, а где-то дальше поддавалась обозрению зловещая туманная пустота, бесформенная и бесцветная, похожая на смертельную рану Игроземья.
Поднятая ветром пыль взвилась с гексагонов мертвой земли, запятнав собой чистое небо. Верн чувствовал себя так, словно проглотил раскаленные камни, вываленные в песке. Его ноги тряслись. Его шерстяное пальто было слишком жарким и липким, но Верн боялся бросить его, чтобы не облегчить задачу преследующим его тварям.
Верн с трудом шел вперед. Он не знал, что будет делать в запретной зоне, но вся его воля была сосредоточена на этой единственной цели, поэтому он продолжал идти дальше.
Вдруг где-то за собой Верн услышал слабое тарахтение, которое постепенно становилось громче. Он обернулся и увидел крошечное темное пятнышко. Солнце опускалось в сторону отдаленных горных гексагонов и слепило ему глаза. Верн прищурился, сожалея, что у него нет с собой оптической трубы. Но даже без увеличения он распознал ситналтанский паровой автомобиль, который быстро приближался к нему.
Сначала он решил, что бредит. Профессор Франкенштейн, видимо, каким-то образом узнал, где он, и теперь приехал спасти его. Он ликовал. Наконец-то признаки цивилизации! Ну конечно, детекторы профессора Франкенштейна засекли страшную аномалию в этой части Игроземья, и он решил сам изучить ее.
Две фигуры, сопровождавшие паровой автомобиль, были слишком высоки для человекоподобных персонажей. Они передвигались огромными прыжками, и это позволяло им развивать достаточную скорость, чтобы поспевать за машиной.
Верн замахал руками, стараясь привлечь их внимание. Он закричал хриплым и срывающимся голосом: "Я здесь, Виктор!"
Машина развернулась и поехала прямо на него. Судя по сильным выхлопам пара, водитель постоянно жал на газ. Верн протянул руки ему навстречу. Он заморгал своими красными воспаленными глазами.
- Не очень-то ты торопился, напарник, - сказал он.
Тут он разглядел неуклюжих монстров, скачущих за машиной. Сквозь марево проступил ящеровидный силуэт Корукса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94