Я хочу быть рядом, чтобы рассмеяться тебе в лицо, глядя, как ты пьешь алый нектар, и смеяться каждую ночь, глядя, как кровавая жажда уводит тебя в бесконечность.
Так оно и будет. Пальмери был уверен в этом так же твердо, как в своей собственной жажде. Он страстно желал дождаться того мгновения, когда сможет окунуть дорогого Джозефа лицом в грязь его собственного отчаяния.
– Я как раз собирался закончить богослужение, – холодно ответил Джозеф. – Ты не возражаешь, если я доведу мессу до конца?
На этот раз Пальмери не смог удержаться от смеха.
– Ты и впрямь думаешь, что эта тарабарщина сработает? Ты решил, что сможешь служить мессу на этом?
Протянув руку, он сорвал с алтаря скатерть; требник и хлебная корка полетели на пол, и открылась замаранная мраморная плита.
– Неужели ты возомнил, что сможешь провести Пресуществление здесь? Ты веришь во всю эту чушь? В то, что хлеб и вино на самом деле превращаются в… – Он попытался произнести имя, но оно не давалось. – В тело и кровь Сына?
Один из членов банды вампиров, Фредерик, выступил вперед и с усмешкой склонился над алтарем.
– Пресуществление? – произнес он самым что ни на есть елейным голосом, выхватив из рук Джозефа банку из-под пепси. – Это значит, что здесь кровь Сына?
Предупреждающий импульс пронесся в мозгу Пальмери. Что-то было такое в этой банке, что-то такое, из-за чего он не мог как следует сфокусировать на ней взгляд…
– Брат Фредерик, я считаю, тебе не следует… Ухмылка Фредерика стала еще шире.
– Всегда мечтал отведать крови Бога.
Члены ячейки засмеялись свистящим смехом, глядя, как Фредерик подносит банку к губам и пьет.
И тут изо рта Фредерика возник столб невыносимо яркого света, сразив Пальмери. Внутренность черепа вампира засветилась, из его ушей, носа, глаз – изо всех отверстий в его голове – хлынули лучи чистого белого света. Свечение распространилось по его телу, проникло вниз: в глотку, грудь, брюшную полость, осветив изнутри ребра, и затем просочилось сквозь кожу. Фредерик расплавился на месте, его плоть задымилась, размякла и растеклась, словно горячая светящаяся лава.
Нет! Этого не может быть! Только не сейчас, когда Джозеф у него в руках!
Банка выпала из растворяющихся пальцев Фредерика и угодила на алтарь. Ее содержимое вытекло на грязную поверхность, и взгляду предстал еще один всплеск нестерпимого сияния, более мощный, чем предыдущий. Ослепительно яркий свет быстро распространялся по алтарю, стекал по бокам, двигаясь, словно живое существо, охватил весь камень и заставил его сиять, словно частичку огня, оторванную от самого Солнца.
И от света исходил обжигающий жар, который заставил Пальмери отступать все дальше и дальше, пока он не вынужден был повернуться и вслед за своими собратьями сломя голову бежать из церкви Святого Антония в прохладную, приятную, безопасную тьму за ее дверями.
XII
Пока вампиры спасались бегством в ночь, а вслед за ними – подхалимы-вишисты, Зев с любопытством, смешанным с отвращением, рассматривал лужу гниющих останков, которые только что были вампиром по имени Фредерик. Взглянув на Карла, он заметил на его лице застывшее выражение изумления. Зев дотронулся до алтаря – он стал чистым, сверкающим, отчетливо была видна каждая прожилка на мраморной поверхности.
Здесь действовала страшная сила. Невероятно могущественная сила. Но это открытие не ободрило его, а, напротив, привело в уныние. Давно ли это происходит? Неужели так бывало во время каждой мессы? Как получилось, что он прожил целую жизнь, не имея об этом понятия?
Он обернулся к отцу Джо:
– Что произошло?
– Я… я не знаю.
– Чудо! – произнес Карл, проводя ладонью по поверхности алтаря.
– Чудо и переплавка, – сказал отец Джо. Подняв с пола банку из-под «пепси», он заглянул внутрь. – Представь себе: ты заканчиваешь семинарию, принимаешь рукоположение, служишь бесчисленное количество месс – и веришь в Пресуществление. Но после всех этих лет увидеть его на самом деле…
Зев увидел, как он провел пальцем по банке и попробовал его на вкус. Он скорчил гримасу.
– В чем дело? – спросил Зев.
– Все равно это кислое barbarone… с привкусом пепси.
– Неважно, какой у него вкус. Если Пальмери и его приятели скрылись, то это стоящая вещь.
– Нет, – слегка улыбнувшись, отозвался священник. – Это кока-кола.
И они засмеялись. Шутка была не такая уж и смешная, но Зев обнаружил, что хохочет вместе с этими двумя. Это была скорее реакция после напряжения. Бока у него болели. Он вынужден был прислониться к алтарю, чтобы не упасть.
Однако возвращение вишистов умерило их веселье. Враги бросились в атаку, держа перед собой тяжелое пожарное одеяло. На этот раз отец Джо не стал безмолвно стоять и смотреть, как захватывают его церковь. Он обошел алтарь и встретил их лицом к лицу.
Он был величествен и ужасен в своем гневе. Его высокая фигура и поднятые кулаки на несколько мгновений остановили негодяев. Но затем они, должно быть, вспомнили, что их двенадцать, а он один, и ринулись в атаку. Взмахнув массивным кулаком, он ударил первого из нападающих прямо в челюсть. От удара человек взлетел в воздух и повалился на следующего. Оба рухнули на пол.
Зев упал на одно колено и потянулся за дробовиком. На этот раз, поклялся он себе, он воспользуется ружьем и перестреляет этих паразитов!
Но тут кто-то прыгнул ему на спину и придавил его к полу. Попытавшись приподняться, он увидел отца Джо в окружении врагов – он размахивал кулаками, и с каждым ударом один из вишистов летел на землю. Но их было слишком много. Священник скрылся под грудой нападавших, и в этот момент тяжелый сапог ударил Зева в висок, и он провалился в темноту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20