Оказавшиеся на виду голова и верхняя часть тела были так же изодраны и изъедены, как рука, которая все извивалась в воздухе, словно змея. Она потянулась к священнику, и отец Билл не колебался. Он взял нечто, обглоданное червями, на руки и прижал к груди. Потом запрокинул голову и возопил к небесам с такой яростью и отчаянием, что у Ренни чуть не разорвалось сердце.
- Боже мой, Боже! Как Ты мог это позволить? Как Ты мог это позволить?
Ренни, может, и перенес бы все это, если бы не увидел глаза. Он стерпел запах, вид мертвого тела, которое двигалось, как живое, но потом наступил момент, когда оно повернуло лицо к свету, и он увидел чудесные голубые глаза, влажные, яркие, сияющие, не тронутые тлением. Глаза маленького Дэнни Гордона, совершенно живые, все понимающие, в наполовину сгнившем черепе.
И нервы у Ренни сдали. Он бросил фонарь и побежал. Какая-то часть его существа проклинала себя, сбежавшего в панике, словно трус, но верх взял примитивный инстинкт, визжащий от страха, не признающий никаких вариантов, кроме бегства. Он добрался до стены кладбища, подпрыгнул, не смог ухватиться за верхушку, сорвался, помчался к растущему вблизи дереву, вскарабкался по корявому стволу, перебрался на стену и спрыгнул, приземлившись рядом с наемной машиной. Он ударился о крыло и ушибся, но ничего не повредил, поднялся и встал там, задыхаясь, в поту, зажмурившись.
Он был прав! Священник прав! Ребенок еще жив - похоронен пять лет назад и все еще жив! Пять лет под землей! Этого не может быть!
И все-таки это правда, черт побери! Он видел собственными глазами. Никаких сомнений - тут творится что-то адское.
С той стороны стены по-прежнему слышался голос отца Билла, взывающего к пустому зимнему небу.
А потом Ренни услышал еще что-то. Приближающиеся шаги.
Он выпрямился и огляделся и замер при виде согбенной фигуры, шагающей к нему по промерзшей земле. Высокий мужчина, держится на ногах нетвердо. Подпирается палкой, держит ее в одной руке, в другой же висит коробка какая-то, что ли, которая бьет его по ноге на ходу.
- Уходите отсюда, - велел Ренни глухим дребезжащим голосом. И, чтоб сказать что-нибудь поумней, добавил: - Здесь работает полиция.
Старик даже не замедлил шаг; ничуть не смутившись, он продолжал продвигаться вперед. Ступив в пятно света от фонаря, остановился и поднял глаза на Ренни. На нем было теплое тяжелое пальто, поля шляпы бросали тень почти на все лицо, но Ренни видел седую бороду, изборожденные морщинами щеки и мог судить, что он очень стар.
- Я так понял, вы вскрыли могилу, - сказал старик.
Иисусе, еще кому-то известно об этом!
- Послушайте, - удалось выговорить Ренни, - это совершенно не ваше дело. Если вы человек сообразительный, то вернетесь туда, откуда пришли, и будете держаться подальше от всего этого.
- Тут вы абсолютно правы, однако~ - Он помолчал, словно обдумывал, не последовать ли совету Ренни, потом вздохнул и протянул предмет, который принес. - Вот. Это то, что вам нужно.
Теперь Ренни увидел, что это не коробка, а банка - двухгаллонная канистра из-под бензина. Внутри плескалась жидкость.
- Я не понял.
Старик кивнул в сторону кладбища.
- Для того, кто похоронен в непомеченной могиле. Только так можно покончить с этим.
И Ренни мгновенно понял, что он прав. Он не знал, откуда взялся этот старик, но сообразил, что это решает дело.
Стало быть, надо снова лезть через стену и смотреть на то, что осталось от Дэнни Гордона. Он не хотел делать этого и не знал, сможет ли.
Теперь за стеной стояла тишина. Отец Билл пребывал наедине с тем, что было - и в каком-то смысле осталось Дэнни Гордоном. Один. Так как Ренни его бросил. А Ренальдо Аугустино никогда в жизни никого не бросал. И сейчас не собирается.
Он взял канистру, влез на капот. Взобравшись на стену, посмотрел вниз на старика.
- Никуда не уходите. Я хочу с вами поговорить.
- Если не возражаете, я подожду в вашей машине. Я приехал в такси.
Ренни ничего не сказал. Он взглянул вниз в темноту по ту сторону стены. Меньше всего на свете ему хочется оказаться сейчас там. Но он уже далеко зашел; надо досматривать до конца. Он подобрался к краю и спрыгнул. Приземлившись, сразу заметил фонарик, светивший там, где он его бросил. Сжал зубы, глубоко вздохнул и поспешил к нему на подламывающихся ногах.
Билл плакал, держа на руках смердящие, корчащиеся останки Дэнни. Как это может быть? Пять лет в земле! Что же - он все это время был жив, все это время был жив и медленно гнил, все это время был в агонии? Кто или что виновато в этом? Как можно допустить нечто подобное?
Он услышал какой-то звук, с трудом поднял глаза. Детектив Аугустино вернулся, что-то принес и поставил к своим ногам.
Аугустино держал фонарик, направляя его в могилу. Билл заморгал на свету.
- Положите его и вылезайте оттуда, отец, - прозвучал из-за светового луча голос Аугустино.
Билл встрепенулся на слово "отец" - детектив впервые назвал его так с момента их недавней встречи. Но он не собирается оставлять Дэнни.
- Нет! - сказал Билл, крепче прижимая к себе живые останки мальчика. Мы не можем просто снова его закопать.
- Мы не будем его просто закапывать. - Голос детектива звучал ровно, почти мертво. - Мы покончим со всем этим раз и навсегда.
Билл посмотрел на разложившееся лицо Дэнни, заглянул в измученные голубые глаза. Если бы он только мог прекратить его муки~
Он положил его, выбрался из ямы. И увидел у ног Аугустино канистру с бензином.
- О нет, - сказал Билл. Реакция его была инстинктивной. Сама мысль отвратительной. - Не можем мы это сделать.
- Смотрите, что с ним уже сделали. По-вашему, может быть что-нибудь хуже?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115