А косвенным следствием полной неразберихи потеря семьи.
Джоан ушла три года назад. Когда дело Дэнни Гордона пошло вразнос и карьера Ренни накрылась, он изливал свою ярость на каждого, кто подворачивался под руку. Джоан подворачивалась чаще всех и страшно устала от вспышек обиды и гнева, от его безумной одержимости одной целью поставить убийцу перед справедливым судом. Она терпела, сколько могла, два года. Потом сломалась. Собралась и ушла. Ренни не упрекает ее. Он понимает, что жить с ним было невозможно. До сих пор невозможно, в этом он абсолютно уверен. Он обвиняет себя. И проклинает убийцу Дэнни Гордона. И добавляет к списку жертв убийцы семью Аугустино.
"За мной еще один должок, ты, ублюдок".
Но что в самом деле случилось теперь? Сейчас. Сегодня. Всплыл наконец на поверхность убийца-священник, которого он выслеживает все эти пять лет, или это простое совпадение? Точно сказать он не мог. И так страстно желал, чтобы гад наконец всплыл, что не решался верить собственным заключениям.
И решил остановиться на втором варианте.
Позвонил в Колумбийский университет, договорился встретиться через полчаса с доктором Николасом Квинном. У "Леона", в питейном заведении в Мидтаун-Норт.
Доктор Ник прибыл как раз в тот момент, когда Ренни приканчивал вторую порцию скотча. Быстро добрался, учитывая, что ему пришлось проделать путь от Морнингсайд-Хейтс. Они обменялись рукопожатиями - не так часто виделись, чтобы пренебрегать подобными формальностями, - и пошли к столику. Ренни прихватил с собой третий скотч, а Ник взял пиво.
Ренни наслаждался сумраком и покоем, ничего не имея против смешанных запахов застоявшегося табачного дыма и пролитого пива. Не часто доводится спокойно опрокинуть пару-тройку рюмок у "Леона", разве что в рабочее время, как сейчас. Но минут через сорок пять, когда первая смена закончится, страшное дело - весь Мидтаун-Норт будет тут, в три винта вокруг бара.
- Ну что, Ник, - начал Ренни, - чем занимаешься?
- Физикой элементарных частиц, - ответил молодой человек. Действительно хотите послушать?
- Действительно нет. А как на любовном фронте? Ник отхлебнул пива.
Я работу свою люблю.
- Не переживай, - посоветовал Ренни, - это просто этап такой, через который надо пройти. Ты через него пройдешь.
Ренни улыбнулся и посмотрел на своего собеседника. Доктор Ник, как он его называл, - или доктор философии Николас Квинн, как называли его в Колумбийском университете, - был странноватым на вид парнем. Но ведь физикам на роду написано быть странноватыми. Посмотрите на Эйнштейна. Вот уж кто был странным так странным. Так что Ник, может быть, имеет полное право казаться чудаковатым. Насколько Ренни известно, мозги у него из одного с Эйнштейном разряда. А под гривой косматых волос слоновий череп. Кожа плохая - бледная, с множеством маленьких шрамиков, словно мальчишкой он спасу не знал от прыщей. И глаза. Он стал носить контактные линзы, но по вытаращенному и растерянному взгляду Ренни догадывался: ему всю жизнь суждено носить линзы с бутылку из-под кока-колы. Приближается к тридцати, начинает сутулиться, худощавый, но уже и брюшко намечается. Не удивительно, что одинокий. Настоящий и прирожденный ученый сухарь. Хотя кто знает? Может, когда-нибудь он найдет себе великолепного ученого сухаря женского рода и они вместе наплодят целую кучу ученых сухариков.
- А вы как? - спросил Ник.
- Как нельзя лучше. Пять лет пролетело, и я снова сержант.
- Поздравляю, - сказал Ник, приветственно взмахивая пивом.
Ренни кивнул, но не выпил. Это старая новость. Кроме того, его все-таки до рядовых никогда не разжаловали.
- Джоан нашла себе страхового агента в Айленде и опять собирается замуж.
Ник, похоже, не знал, как на это отреагировать. Не волнуйся, приятель. Это тоже хорошая новость. Не придется больше выплачивать ей содержание.
За это Ренни хлебнул глоточек, но в душе его радости не было. Джоан опять собирается замуж. Чтобы переварит эту новость, требовалось время; она вколачивала последний гвоздь в крышку гроба с надеждами на воссоединение
- Кстати о новостях, - сказал Ник, - зачем я вам понадобился?
Ренни усмехнулся.
- Заволновался?
- Нет. Заинтересовался. С тех самых пор я вам звоню регулярно, и все эти годы неизменно получаю один и тот же ответ: ничего нового. А теперь вы мне звоните. Я знаю, вы любите дразнить людей. Вы давно уже раздразнили меня, господин детектив. Что у вас там?
Ренни пожал плечами.
- Может быть, кое-что, может быть, ничего. - Он вытащил из кармана письмо из "Саутерн Белл" и перебросил его через стол. - Вот это пришло сегодня.
Он следил, как Ник изучает бумагу. Они познакомились пять лет назад во время дела Дэнни Гордона. И поддерживали знакомство до сих пор. По инициативе Ника. После того как Ренни завалил дело Гордона, Ник явился в участок - Ренни работал тогда в сто двенадцатом отделении в Куинсе - и предложил помочь всем, чем сможет. Ренни поблагодарил, но благодарности не почувствовал. В чем он меньше всего нуждался, так это в том, чтобы какой-то оболтус путался под ногами. Но Ник настаивал, ссылаясь на общую ниточку, которая связывала их троих.
Сироты. Ренни, Дэнни Гордон и Ник Квинн - все они были сироты. И все они провели добрую часть детских лет в приюте Святого Франциска для мальчиков в Куинсе.
Ренни жил там в сороковых годах, пока его не усыновили Аугустино. Ник провел в приюте почти целиком шестидесятые годы, после чего его приняло семейство Квинн, и хорошо знал убийцу-священника. Уже только поэтому он был полезным помощником. Но самое главное - блестящий ум. Мозги как компьютер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115