Но мне бы хотелось услышать, с чем оно связано для тебя.
- Со всем, что бывает хорошего в жизни, - с раздачей и получением подарков, с общением и встречей с друзьями, с добрыми отношениями, братскими чувствами~
- С миром на земле и благоволением людей друг к другу, - подхватил, Раф, - и так далее, и тому подобное.
Что-то в его тоне заставило Лизл замолчать.
- Ты, случайно, не Скрудж ли какой-нибудь?
Они остановились перед светофором на Конвей-стрит, и Раф повернулся к ней.
- Ты ведь на самом деле не веришь во всю эту ерунду о человеческом братстве?
- Верю, конечно. Мы все вместе живем на одной планете. Братство единственный способ для нас не разрушать эту общность.
Раф покачал головой и посмотрел вдаль.
- О, человече, человече, здорово же тебе промыли мозги.
- Ты о чем?
- О братстве. Это миф. Ложь. "Никто не может жить на отдельном острове" - это Большая Ложь.
Лизл несколько упала духом.
- Не может быть, чтобы ты так думал, - сказала она, но в глубине души знала, что он думает именно так.
- Оглянись вокруг, Лизл. Где ты видишь подлинное братство? Я вижу одни острова.
"Мазерати" тронулся дальше. Лизл смотрела, как потоки людей текут по переполненным тротуарам. Ей нравилось то, что она видела.
- Я вижу, как люди вместе идут, разговаривают, улыбаются, смеются, рыщут в поисках подарков для друзей и любимых. Рождественские праздники объединяют людей. Вот что с ними связано.
- А как насчет детей, умирающих с голоду в Африке?
- О, перестань! - со смехом воскликнула Лизл. Он на секунду напомнил ей Уилла. - Ты же не собираешься вытаскивать на свет эту старую тривиальность. Мать всегда твердила мне это, заставляя доедать брюссельскую капусту.
Раф не ответил на ее улыбку.
- Я не твоя мать, Лизл, и не собираюсь заставлять тебя доедать овощи. Я говорю о реальной стране. Я говорю о реальных людях, которые по-настоящему умирают.
Лизл почувствовала, как гаснет ее собственная улыбка.
- Ну, перестань, Раф~
Он свернул на муниципальную стоянку, когда оттуда задом выехала чья-то машина, освободив место.
- Знал, должно быть, что я подъезжаю, - прокомментировал Раф, занял освободившееся место и опять повернулся к Лизл. - А как насчет продолжающегося геноцида в Лаосе? Как насчет ежедневного угнетения женской половины населения в любой стране мусульманского фундаментализма?
- Раф, ты говоришь о другом конце земли.
- Не думаю, что братство ограничивается расстоянием.
- Нет. Просто нельзя день и ночь помнить об этом. Все эти события свершаются далеко. И их так много, что они кажутся нереальными. Как будто они не связаны с реальными людьми.
- Вот именно. Ты никогда не видела этих людей, никогда не бывала в их странах, и то, что с ними происходит, никак не отражается на твоей жизни. Он легонько постучал по ее плечу указательным пальцем. - Стало быть, ты на острове, Лизл. Пусть на очень большом, но все же на острове.
- Я не согласна. Я переживаю за них.
- Только когда тебе кто-то напомнит - и даже тогда очень недолго. - Он взял ее за руку. - Я не упрекаю тебя, Лизл. Это относится и ко мне самому. И мы ничем не отличаемся от всех прочих. Всем нам хочется несколько отстраниться от того, что вытворяют друг с другом наши братья.
Лизл смотрела в окно. Он прав, черт его побери.
- Пошли за покупками, - сказала она.
Они выбрались из машины и направились к новому магазину "Нордстрем". Раф обнял ее за плечи.
- Ладно, - сказал он. - Давай держаться поближе к собственному дому. Взгляни на жилье вокруг, на много квартирные здания. Они выглядят мирно, но мы из статистики знаем, сколько за этими стенами жестокости и насилия. Избивают жен, развращают детей.
- Я не могу волноваться по поводу статистики.
- А как насчет трехмесячного младенца, о котором сегодня пишут газеты? Вчера мать сварила его в кипятке. Кажется, его зовут Фредди Клейтон. Он не просто статистическая величина. Подумай, что чувствовал этот ребенок, когда та, от кого он всецело зависел, окунула его в кипящую воду и держала, пока он не умер. Подумай о его агонии, когда~
- Хватит, Раф! Пожалуйста! Я не могу! Я сойду с ума, если попытаюсь представить~
Он медленно улыбнулся.
- Водное пространство вокруг твоего маленького островка становится шире и глубже.
Лизл вдруг совсем расстроилась.
- Зачем ты проделываешь со мной все это?
- Я только пытаюсь открыть тебе глаза на правду. В жизни на острове нет ничего плохого. Особенно, если ты Высшая. Мы, Высшие, можем довольствоваться собой, сидя на своих островах, а все остальные не могут. Отсюда ложь, что "никто не может жить на отдельном острове". Мы - источник человеческого прогресса. И поэтому они в нас нуждаются. Но нельзя позволять обмануть себя, поверив внушениям, что и ты в них нуждаешься.
- Но мне нравится идея братства. В ней нет никакого обмана.
- Разумеется, есть. И привитая тебе культура подготовила тебя к вере в нее. Пиявки-потребители хотят, чтобы все особенно мы, Высшие, проглотили, словно наживку, миф о человеческом братстве. Так им гораздо легче сосать из нас соки. К чему трудиться обкрадывать нас, если мы сами так легковерны, что позволяем себя убедить добровольно отдавать им все во имя братства?
Лизл посмотрела на Рафа.
- Ты сам слышишь, что говоришь? Ты понимаешь, как все это выглядит?
Он вздохнул и уставился на тротуар на подходе к "Нордстрему".
- Понимаю - параноидально. Но, Лизл, я ведь не сумасшедший. Я не утверждаю, что мы - жертвы всеобщего заговора. Все не так просто. По-моему, это больше подсознательные процессы, которые складывались веками. Они стали устойчивыми и получили всеобщее распространение по очень простой причине потому, что они эффективны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115