– Мог бы, да только ничего приятного в нашем положении нет. Если бы я знал, что ты окажешься таким безвольным рохлей и тупицей, лучше отправился бы в мир теней.– Еще не поздно это сделать, – отозвался Бельфеддор с угрозой: оскорбления демона задели его за живое. – Если не перестанешь меня донимать, прогоню!Угроза подействовала. Видимо, демон действительно был не властен над телом и волей человека, в которого вселился.– Ладно, не будем ссориться, – примирительно сказал демон. – В конце концов, мы теперь в одной упряжке.– Так-то лучше. Скажи, почему Октос не узнал меня?– А чего ты ожидал? Трудно узнать в здоровом сильном человеке глухонемого калеку.– А мое лицо? Моя одежда? Я чего-то не понимаю, но вижу, что пока от нашего союза больше неприятностей, чем выгоды.– Уж кто бы говорил, – проворчал демон.Отряд капитана Кселлоса без помех продвигался вперед. К полудню лесная дорога вывела людей на широкий наезженный тракт, знакомый Бельфеддору. Именно этим путем Ксеттос обычно водил свои караваны в Хингару.До самого вечера отряд неспешно продвигался по широкой дороге. С наступлением сумерек лес наконец расступился, впереди лежала бескрайняя степь. Когда совсем стемнело, дорога уперлась в ворота большого постоялого двора.Не так давно здесь стояли всего лишь большой тростниковый навес и сарай, где путники могли укрыться от непогоды, да загон для скота. Но с некоторых пор это местечко прибрал к рукам предприимчивый толстяк Абатур, бывший родом откуда-то из полуденных земель. Он умело воспользовался удачным расположением местечка на пересечении торговых путей, соединяющих древнюю Наккату с Отоммосо, Хингарой, Каттаном и Акатанией. В короткий срок Абатур превратил простую стоянку в огромный гостиный двор. На месте убогих построек выросли гостиные дома в два поверха Поверх – этаж.

с множеством комнат, просторная трапезная, большие загоны, конюшни, склады, амбары и даже торговые лавки. Для спокойствия проезжих гостей и своего собственного Абатур даже обнес свое хозяйство высоким тыном. Когда же некоторое время назад сюда добрались строители Большой Императорской дороги, что пролегала мимо и должна была связать древнюю столицу Ногары Аттоко и новую – Отоммосо, вокруг раскинулся целый город: бараки для рабов, кухни, конюшни, мастерские, солдатские казармы. Здесь всегда было людно и оживленно.Встретить отряд вышел сам Абатур. Он радушно приветствовал капитана – видимо, был давно с ним знаком. Слуги Абатура занялись размещением караванщиков и солдат Кселлоса. Два воина под присмотром самого капитана привязали Бельфеддора к специальному столбу на охранном дворе, где обычно ночевали узники, сопровождаемые из дальних провинций в столицу. Такие столбы возвышались по всему двору, в стенах блестели массивные бронзовые кольца, к которым приковывали особо опасных преступников.Сегодня здесь было пустынно, Бельфеддору предстояло коротать ночь в одиночестве.– Кто твой пленник, дружище? – поинтересовался Абатур, из любопытства увязавшийся за капитаном.– Какой-то бродяга, – неохотно ответил Кселлос.– Это его гиппарион? – спросил толстяк, похлопав Мрака по холке.Гиппарион всхрапнул и обнажил крупные зубы, злобно покосившись на толстяка. Абатур поспешно отдернул руку.– Отличный жеребец, – восхитился он. – За такого не жалко никаких денег.– Вот потому-то он и побудет здесь, на охранном дворе, – проворчал капитан. – Не очень-то я доверяю твоим постояльцам.– Ты меня обижаешь, – оскорбился толстяк. – Я не принимаю у себя конокрадов.– Тебе-то откуда знать, кто здесь останавливается? – усмехнулся капитан. – В твое заведение каждый день приходят две сотни человек и столько же уходят.– Это верно, – вздохнул Абатур. – Народу много, за всеми не уследишь. Между прочим, я мог бы купить этого жеребца и избавить тебя от хлопот.– Не облизывайся. Жеребец принадлежал купцу Ксеттосу и будет отправлен его наследникам.– А мечи тоже его? – спросил Абатур.Он вытянул из ножен один из мечей Бельфеддора, по-прежнему привязанных к крупу Мрака.– О боги! – изумленно воскликнул толстяк. – Взгляни, дружище! Это же сталь! Ты знаешь, сколько стоит такой клинок?!– Не трогай ничего! – прикрикнул на него Кселлос.Он отобрал у толстяка меч и задвинул его обратно в ножны.– Из этого каравана тебе ничего не достанется. Всех людей и все добро Ксеттоса я сдам коменданту Паттоко.– Что я в тебе ценю больше всего, друг, так это твою неподкупность и верность долгу, – уважительно, хотя и с изрядной долей иронии произнес Абатур. – Ты настоящий солдат.Воины привязали жеребца к кольцу в стене. Капитан сам проверил надежность узлов на руках пленника и спросил напоследок:– Чего-нибудь хочешь?– Если можно, воды, благородный господин, – попросил Бельфеддор.– Подайте ему воды, – распорядился капитан.Один из солдат зачерпнул из бочки большим ковшом и поднес его к губам пленника. Опустив голову, Бельфеддор вдруг увидел собственное отражение и в ужасе отпрянул. Факел на стене светил довольно ярко, и бывший раб Ксеттоса смог разглядеть себя вполне отчетливо.Ему было немногим более двадцати лет, теперь же на Бельфеддора смотрело из воды незнакомое, обросшее щетиной лицо с суровыми, даже грубыми чертами видавшего виды человека неопределенного возраста – с равным успехом ему можно было дать и тридцать лет, и пятьдесят.– Надо же, – заметил демон несколько удивленно. – Оказывается, мы сильно изменились…– Мы?! – вскричал Бельфеддор вслух, не сдержавшись. – Это я изменился! Что ты со мной сделал?!– Ты здоров, приятель? – недоуменно спросил капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16