В состоянии бодрствования они больше затягивают, заколдовывают, чем во сне. Во сне они более свободны и летучи, и там происходят фантастические вещи: перескок через время, встречи с умершими, какими-то диковинными животными. Там совсем другое пространство, и наш контроль во сне не такой жесткий, там другая логика, хотя субстанция та же. Очень трудно отпустить мысль, отпустить наблюдателя, отпустить координатора. Пусть он гуляет, пусть он делает, что хочет, его можно уволить с работы, он не нужен. Нет никакого координатора, который бы координировал мои мысли. Координатор – это дополнительная мысль, это та же самая мысль. Нет мысли, свободной от мысли. Поэтому не стоит цепляться за это "я", каким бы оно ни казалось привлекательным. Нет ничего, кроме этого проплывающего радостного светового потока, и нет никакой другой цели, кроме как дать этому потоку нестись, куда он хочет, с его собственной скоростью, т.е. освободиться от этого потока и войти вместе с ним туда, где нет ограничивающих условий социума, пространства, времени. Это может пугать, как будто бы я призываю вас войти в пустоту и темноту. Но я только что говорил вам, что эти пустота и темнота только на первый взгляд пустота и темнота. Потом вы привыкаете, как в темной комнате привыкают ваши глаза, и вы начинаете различать предметы: диван, стол, окно… А потом оказывается, что на самом деле эта темная комната – ярко освещенный зал. Вот это уже просветление, это уже понимание того, что мы живем в темной комнате, что мы живем в каморке, а нам принадлежит огромный трехэтажный дом. Надо выйти из этой каморки, расправить плечи, освоить залы, коридоры, лестницы, этажи. Такая конкретная концентрация возможна на одной-единственной мысли, на природе мысли, на природе одной конкретной мысли, которая зарождается у вас в голове, и на пространстве между мыслями, и на определенном ритме чередования мыслей и пауз. Это природный ритм, и в этом ритме мы можем что-то делать, мы можем раздвигать, сдвигать, растягивать мысли, откупоривать, открывать щели между мыслями, входить, выходить. Я говорю о мыслях, но то же самое касается и состояний, ролей, всего мира переживаний. Это все иллюзия, и надо научиться жить с иллюзией, но не в ней. То, что я говорю, это материал для размышлений и материал для практики. Это можно сказать по-другому, другими словами и образами.
Вот чем я хотел сегодня с вами поделиться. Если у вас есть другие идеи для вашей конкретной ежедневной концентрации, то вы, естественно, проверяйте, испытывайте их, если нужно, советуйтесь со мной индивидуально, но не забывайте, что время идет. Очень важно, чтобы в этом наработанном пространстве (а мы все же что-то наработали, мы собрали в одну кучу большой и разнообразный опыт, включая опыт Рене Домаля и его друзей), чтобы собранное нами сокровище не лежало в слитках, а было бы расплавлено и работало на каждого из нас.
Если есть вопросы, пожалуйста. Если нет, то… стынет чай, бежит неумолимое время.
Андрей: Роль, которую играешь, можно проследить, можно проследить, откуда она взялась, но получается еще одна роль – роль следящего, наблюдателя. Опять хватаешься за роль созерцающего, концентрирующегося на пупок после нервного рабочего дня. Может быть, вообще оставить эту разрушающую суету и сесть в медитации под деревом?
Аркадий: Об этом я и говорил. Надо отпустить наблюдателя. Есть роль, есть наблюдение за этой ролью, и есть сознание этой роли. Оно больше этой роли. Нет никакого наблюдателя, нет никакого "я", которое наблюдает за этой ролью, но есть сознание, которое вмещает в себя эту роль. Если есть роль, то есть постановщик всего. А это не новая роль – это большая рамка, это то небо, по которому проходят облака, это то сознание, в котором есть мысли, это не наблюдатель – это пустота. Вообще-то, я говорю о вещах довольно странных. Этот "ненаблюдатель" не боится смерти, он проходит через сон, он пустой, он не задерживается в этой сети, не ловится в сеть. Потому что он пустой, у него нет формы. Формы появляются на поверхности, как пузыри на поверхности чистой воды, и образуют все наши конвульсии, радости, страдания, ожидания, весь поток наших нерешенных проблем. Когда это все затихает, появляется совершенно другой уровень восприятия. Что касается сидения под деревом, то буддисты, например, говорят, что надо обязательно заниматься сидячей медитацией. Но здесь возникает привязка к определенной технологии, которая предлагается всем. А вот это освобожденное, отпущенное состояние, с которым мы с вами работаем, – оно какое-то очень пугающее. Вроде бы простое, обыденное состояние, вроде какой-то пустяк. Но тут другая логика, другая жизнь. Наша жизнь похожа на бурлящий водоворот воды. И когда говоришь этой воде: "Сначала успокойся. Успокоишься, тогда в тебе отразятся небо и звезды", – вода отвечает: "Зачем мне успокаиваться? Мне некогда успокаиваться, некогда отвлекаться от текущих дел и забот". Но тогда ты никогда в своей жизни не увидишь ни неба, ни звезд, ни другой реальности. Успокойся сначала. Покой – самое главное условие всего. Но у нас с вами нет возможности сидеть месяц под деревом и наблюдать за своим пупком, нам надо принести дров и растопить костер, а потом сделать еще более сложные вещи в своей жизни. Поэтому – "жить надо". И надо в то же самое время использовать каждый момент жизни для того, чтобы видеть звезды, отражать небо, солнце. Вся жизнь – это пупок. Оттуда идет жизнь. Каждый человек может вернуться к основе бытия, которая есть пупок. При этом не надо терять и поверхностный уровень, он не теряется, он остается. Мы это умеем делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97