– Покажите, где вы в тот раз поставили машину.
– Здесь. Я всегда ставил ее здесь, – показал Уступе, – под вязом.
Оба понятых внимательно слушали.
– Вот там, на шестом этаже – окно Лиесмы Паэглите, – продолжал он. – Днем машину из окна видно. Ночью – нет, эта сторона улицы не освещена. – Уступс говорил торопливо, словно боясь, что его прервут.
– Во сколько вы подъехали?
– Без четверти десять.
– Почему вы так думаете? – вопросы Розниекса были кратки.
– Когда ехал через мост, посмотрел на часы. Оттуда пять, самое большее семь минут езды.
– Во сколько уехали утром?
– Я уже говорил: около семи.
– Когда садились в машину, заметили какие-нибудь изменения?
– Я уже говорил: был включен задний ход. Я подумал, что в спешке сам перепутал.
– На спидометр не смотрели?
– Нет. Только потом, в гараже, подумал, что слишком много лишнего накрутил.
– Сообщили об этом кому-нибудь?
– Только этого не хватало! Я ведь в тот день сам мотался в Лиепаю, ну да, я говорил уже. Кое-как свел концы с концами.
На улице понемногу темнело, одно за другим зажигались окна.
Розниекс в упор посмотрел на Уступса.
– И в ту ночь вы больше никуда не ездили?
– Я же рассказал все, что знал, – обиженно взглянул Уступе.
Послышался звук мотора. За углом возник свет. ЗИЛ остановился за милицейским микроавтобусом и выключил фары. Водитель, сержант милиции, вылез и вопросительно взглянул на Стабиньша.
– Поставьте машину, как тогда! – велел Стабиньш Уступсу, возвратившемуся вместе с Розниексом к автобусу. Сам он вошел в подъезд и позвонил в дверь квартиры номер два. Розниекс следовал за ним.
– Входите! – пригласил старческий голос, и дверь отворилась.
– Добрый вечер, – поздоровался Стабиньш. – Не ждали гостей, товарищ Стрелниекс?
– Такие гости всегда приятны. Заходите, не стесняйтесь! – пригласил невысокий, но крепкий, еще полный сил человек.
Они вошли в большую комнату. «Метров двадцать пять», – на глазок прикинул Розниекс. Старомодная, черная массивная мебель свидетельствовала о том, что старик, вероятно, прожил здесь большую часть жизни. Высокий потолок, широкие окна, отличный обзор. Розниекс подошел к окну, отвел гардину. Уступс как раз подогнал машину к вязу. Отсюда кабина была хорошо видна.
– Садитесь, садитесь, – пригласил хозяин. – Чем могу быть полезен?
Улдис уселся на стул, скрестил руки на груди.
– Расскажите еще раз, товарищ Стрелниекс, что вы в ту ночь видели, что слышали…
– Всегда готов, как пионер! – с охотой отозвался старик и на мгновение смолк, сосредотачиваясь. – У меня в старости сон стал легкий – один глаз спит, другой глядит. И как назло, этот ходок всегда подгоняет свою машину прямо под мое окно. Я собирался уже сообщить автоинспекции. В тот вечер он приехал около десяти, но через час опять уехал. Я уж решил – будет тишина, хоть утром посплю. Но не тут-то было – в четыре сорок пять он снова тут как тут. Я зажег свет, подошел к окну, чтобы обругать его, как следует. Но опоздал. Дверца хлопнула, и водитель успел уже перейти улицу и ушел вон в ту сторону, – старик показал рукой.
– В сторону центра? – переспросил Розниекс.
– Ну да, к центру. Но это был не настоящий шофер. Того долговязого типа я давно приметил. А этот был поменьше ростом, одет вроде бы в комбинезон, на ногах сапоги.
Розниекс и Стабиньш переглянулись.
– Теперь смотрите, товарищ Стрелниекс, кто же из них! – Улдис встал, выключил и снова зажег свет. Это было сигналом. Старик и явившиеся понятые подошли к окну.
Дверцы кабины грузовика распахнулись. Уступс вышел, захлопнул дверь и пересек улицу. За ним из машины вылезли Пуце и еще двое мужчин среднего роста. Стрелниекс внимательно всматривался. Потом воскликнул:
– Второй, ну да, второй, и рост, и походка, и… и… одним словом, он!
Стуча сапогами, вошли люди с улицы. Взгляд Уступса выражал боязнь и вопрос. Пуце искоса взглянул на Стабиньша, тут же отвел взгляд и уставился куда-то в угол комнаты. Остальные двое остались у двери.
Розниекс присел к столу, вынул из сумки бланк протокола и приготовился писать.
– Итак, опознали вы кого-нибудь? – обратился он к старику.
– Узнал. Как не узнать! – Старик был явно доволен тем, что может оказать помошь. – Вот этот и есть, – Указал он пальцем на Пуце.
– Значит, все же Пуце, – глухо проговорил Стабиньш. – Так и запишем. – От его самоуверенности не осталось и следа, он был словно ошеломлен неожиданным результатом.
Пуце бросил сигарету, придавил ее каблуком. Глаза его сузились, взгляд зажегся.
– Ну нет! – процедил он сквозь зубы. – Это вы мне не пришьете. Я здесь не был и машину не трогал.
– А где вы были в ту ночь? – в Стабиньше снова пробудился охотничий азарт, он уже забыл о неудаче с Уступсом: теперь в центр событий выдвигался Пуце.
Тот, сердито втянув голову в плечи, исподлобья смотрел на Стабиньша.
– Спал дома. Выпил.
– Кто может подтвердить?
– А почему это надо подтверждать?
– Значит, доказать ничем не можете.
Розниекс предоставил Стабиньшу вести допрос. «Алиби в определенном смысле опасно, – подумал он, – преступник может заранее подготовить себе алиби, и мы нередко на это попадаемся. Но обычно никто не может сказать, что он делал в такой-то день и час, если это не связано с какими-то событиями, оставшимися в памяти».
– Эдгар Пуце! – услышал Розниекс голос Стабиньша. – Вы задержаны и поедете с нами!
«Может, и правильно», – Розниекс пожал плечами и вместе с другими покинул квартиру старого Стрелниекса.
XXIII
Деревья уже совсем обнажились, стояли голые, темно-серые – как асфальт, как тротуары, как небо и каменные стены. «Эта улочка называется Зеленой, – подумал Ромуальд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60