– Ты мне не враг, Огонек. Неважно, что ты сейчас думаешь, но ты им никогда не будешь.
Несколько долгих секунд она смотрела ему в глаза. Ее израненное сердце хотело верить ему. «А почему бы и нет? Неважно, кем он был в прошлом. Все может измениться. Он пытался исправить то, что натворил, и почему бы ей не попробовать простить его».
Вдруг в памяти Лауры возникли слова, которые однажды сказал ее отец: «Пират – всегда пират, – говорил он. – Тот, кто раз запачкал себя в крови, уже никогда не сможет от нее отмыться; и тот, кто привык лить кровь других, никогда не сможет оставить свою привычку. Такой человек будет лжецом и вором, пока не умрет, и ни один честный торговец не сможет быть в безопасности рядом с таким человеком, запомни это, Лаура!»
Она вырвала свою руку из пальцев Доминика и вытерла юбкой кровь, которой запачкалась ее ладонь.
– Мы всегда будем врагами, месье Юкс. Поскольку вы избрали себе такую жизнь, между нами никогда не будет гармонии и понимания.
– А если я выберу другой образ жизни?
– У вас больше нет выбора.
– Возможность выбора есть всегда, Огонек. А теперь не будешь ли ты любезна вместе со мной подняться на «Дракон»?
– У меня есть выбор? – спросила она с горькой иронией.
– Нет, во всяком случае не в этот раз.
Глава 14
Каюта Доминика, в кормовом отсеке, была похожа на огромную комнату какого-нибудь помещичьего дома. С крючьев свисали яркие фонари. Лунный свет ярко освещал внутренность каюты через длинный ряд больших квадратных окон. От него ложилась дорожка на темные переборки и пол.
Доминик лежал на жестких подушках широкой кровати, опиравшейся на высокие резные ножки. Его левое плечо было забинтовано туго натянутым бинтом. В стеклянном высоком стакане, стоявшем рядом с кроватью, покачивалась свинцовая пуля, которую врач вытащил из его плеча и оставил ему на память. Доминик был счастлив. Ему вообще везло. Кости не были задеты и ранение, практически, не повредило его мышцы. По всей видимости, Дефромаж использовал сырой порох. Юкс потянулся за бутылкой виски, стоявшей рядом с постелью на столике, когда раздался легкий стук в дверь.
– Входите.
Дверь медленно открылась, и на пороге появилась Лаура.
– А, мадемуазель! Пожалуйста, я очень ждал, что меня кто-нибудь посетит.
Девушка плотно прикрыла за собой дверь, прошла через каюту и села на стул рядом с койкой больного.
– Надеюсь, мой помощник хорошо вас устроил? – спросил мужчина.
– Он уступил нам с Идой свою каюту – ответила Лаура.
– Завтра я вам отдам эту каюту.
– Мне не нужна ваша каюта, месье.
– А что же тебе нужно, Лаура?
– Вы знаете, что мне нужно.
Доминик печально улыбнулся.
– Боюсь, что мы играем словами.
– В таком случае позвольте мне выразиться яснее. Я хочу вернуться домой к моему отцу, кроме того, я бы хотела, чтобы вы затем сразу уплыли и больше никогда меня не беспокоили.
Доминик перевел свой взгляд с лица девушки на ее молодую грудь и, увидев, как Лаура вздрогнула, словно почувствовал тепло ее тела.
– Ты ничего этого не хочешь, – сказал он спокойно. – Единственное, чего бы тебе хотелось, так это, чтобы я отвез тебя снова в собор, где мы могли бы закончить то, что начали.
– Вы просто на удивление самонадеянны, – возмутилась Лаура. – Для меня нет ничего хуже, чем выйти замуж за пирата. Я благодарна Богу за его милосердие и за то, что он избавил меня от такой судьбы.
Доминик посмотрел ей прямо в лицо, и его темные глаза заблестели.
– Что-то не похоже, чтобы у вас на лице было выражение признательности Господу за его милосердие, скорее то, что я вижу, можно назвать сожалением. Ведь вам в глубине души жаль, что все так вышло.
– Вы ничего не знаете о том, что я чувствую, Доминик Юкс. И вообще вас это не касается.
– По-моему, вы сами не верите в то, что говорите.
– Нет, верю. Я верю в это. Вам наплевать на меня, и вам до меня нет дела.
– Знаешь, Лаура, мне кажется, ты просто испила горькую чашу и сейчас пытаешься доказать всему миру, как глубоко ты обижена.
– Нет, глупости!
– Я что, тебя предал?
Не зная что ответить, Лаура встала и подошла к широкому окну каюты и посмотрела на беспокойные фосфоресцирующие волны.
– Из-за тебя теперь все жители Нового Орлеана смотрят на меня, как на дуру.
Доминик сел на кровати и огорченно бросил ей:
– Мадемуазель, в вас говорит только ваша гордость и ничего больше.
– Моя гордость? Ха! У меня нет гордости.
– Да она вас просто съедает.
– Вы просто видите отражение вашей собственной гордыни.
– Единственно, кого я вижу, так это женщину, которую люблю.
Лаура напряглась. О, Боже! Зачем она вообще здесь оказалась, когда сразу ей было ясно, что они будут только спорить друг с другом. Кажется, ему доставляло удовольствие заставлять ее сомневаться в правильности ее поступка.
– Лаура, посмотри на меня.
От его густого низкого голоса у нее по спине побежали мурашки. Она закрыла глаза и обхватила руками себя за плечи.
– Посмотри на меня!
Она даже не пошевелилась.
– Можете идти к черту с вашими убеждениями, месье, и пусть сам сатана смотрит на вас.
Доминик ничего ей не ответил, но до нее донеслось беспокойное ворчание пружин под матрасом, на котором лежал Доминик. Еще через секунду Лаура почувствовала, что ей стало трудно дышать. Она резко повернулась к нему.
Кроме коротких, до колен, брюк, на Доминике не было ничего. Его загорелые крепкие бицепсы мрачно мерцали в лунном свете. На его повязке запеклось маленькое кровавое пятно.
Лаура сделала шаг назад, почувствовала, как ночной ветерок охлаждает ее спину, и в ту же секунду горячее дыхание мужчины опалило ее грудь.
– Я знаю, что говорю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103